Снежный герцог

Волова Таня

Закусив губу, я призналась: «Ты мне нравишься. И я знаю, что ты хочешь вернуть всё как было. Я...» — Я взяла его руку в свою, давая понять, что не брошу его и буду на его стороне.

Сделав серьёзное лицо, он сказал: «Будь готова к тому, что тебя ждёт. Интриги меня не касаются. Ты тоже мне дорога. Будь осторожна».

глава 21

Мы

зашли в дом, и я увидела маму, которая сидела на диване с нежной улыбкой. Она сказала:

— Я вижу, он тебе понравился.

Я покраснела и посмотрела на него. Мне не хотелось, чтобы он уходил.

У него были свои дела, трон и власть — вот что он хотел больше всего, и он думал об этом. Я призналась:

— Да, понравился.

Его взгляд смягчился, стал нежнее. Я больше не видела злости и жестокости, почти получилось растопить его сердце.

Он ответил:

— Нет, спасибо, меня ждут.

Я вздохнула:

— Хорошо, тогда не буду вас задерживать. Спасибо ещё раз за помощь.

Я убрала прядь волос за ухо и сказала:

— Будем ждать нашей встречи снова. Я не хочу быть вашей союзницей. Эти игры опасны для нас. Я должна оставаться такой же, не снимая маски. И мне нужно вернуть трон и власть в свои руки. И я не думаю, что моя мать согласится вернуться, — добавил он.

Я слушала его, затем посмотрела в окно.

— Понимаю, — сказала я. — Ты всё ещё любишь свою мать и хочешь вернуть всё, как было. Я не стану мешать. Но я хочу больше узнать о тебе, открыться, узнать о тебе всё. И чтобы ты не боялся узнать и доверять мне.

Он положил руки на мои плечи, заглядывая в мои глаза:

— Я не боюсь. Я тоже хочу узнать тебя, ощутить тебя, понять. Но ты не поймёшь, что я чувствую.

Он повысил голос:

— Вот как...

Он убрал руки с моих плеч. Я подошла к окну, стиснув губы.

— Я чувствую и всё понимаю. Думаешь, мне легко? — прорычала я, злая и недовольная.

Я хотела подойти и обнять его, но дёрнула плечом, не позволяя ему коснуться меня. Не хотела, чтобы он чувствовал себя слишком уверенно рядом со мной.

Он сказал:

— Прости, не хотел обидеть тебя.

Его взгляд смягчился, стал добрым. Я посмотрела на него, смягчившись:

— Ничего, ты тоже прости, что я начала злиться. Я как лучше хочу. Я понимаю твою боль и хочу быть с тобой, любить тебя.

Он был удивлён и немного растерян, когда я сказала, что хочу любить его таким, какой он есть, несмотря на его жёсткость и грубость.

— Я не знаю, что такое любовь и как любить правильно. Я не доверяю женщинам, — сказал он.

— Я могу научить любить, если ты хочешь и позволишь любить и быть с тобой, согревать своим телом, — предложила я.

Он подошёл к двери, я приблизилась. Он открыл её, посмотрел на меня, моё сердце застучало в груди:

— До свидания. Увидимся, — сказал

он и вышел.

— Я буду ждать, — крикнула я, наблюдая, как он уходит.

Загрустив, я закрыла дверь и подошла, села рядом с мамой. С грустью положила лицо на её плечо. Мама увидела, что я грущу, и сказала, успокаивая:

— Не волнуйся так, дорогая. Он вернётся.

Но я была возмущена и обижена, когда он сказал, что я не понимаю его боли и что он чувствует. Я всё видела в его глазах.

глава 22

Я вернулся домой и увидел Жанну. Она сидела за столом и ждала меня. В воздухе витал аромат свежей выпечки. Я снял шубу, повесил её и сел за стол.

— Как всегда, пекла мой любимый пирог, — сказал я с улыбкой.

Жанна улыбнулась в ответ.

— Как видишь, пока ждала тебя, решила испечь. Я заметила, что ты сидишь и улыбаешься, как счастливый.

— Не совсем, но сегодня был особенный день, и я ужасно голоден. Давай сюда свой пирог, — предложил я, протягивая руку.

Жанна встала, разгладила рукой складки платья, шевельнула плечом и направилась к буфету. Я наблюдал за ней, и мои мысли были заняты поцелуем. Я не мог отогнать их от себя.

Я обидел её, и она надула губки, отвернувшись от меня. Я не хотел её обидеть. Вздохнув, я облокотился на спинку стула. Все мои мысли были только о ней. Она поселилась в моём сердце, пытаясь согреть его и растопить лёд.

Я услышал, как Жанна тихо подошла и поставила на стол тарелку с нарезанным пирогом. В её руках был чайник.

— Давай, я налью нам чаю. Ты так устала, ждала и готовила для меня. Лучше отдохни.

Она улыбнулась. Я взял из её нежных рук чайник и налил чаю. Жанна села, и я заметил беспокойство на моём лице. Взяв чашку в руки, она спросила:

— Ты чем-то обеспокоен, я же вижу, Аарон. Скажи мне.

— Ты права, — грустно ответил я, опуская голову на руки, лежащие на столе. — Она меня поцеловала. Лев, красивая и нежная девушка, призналась мне в своих чувствах. Но я обидел её и не ответил ей.

Жанна вздохнула и сказала:

— Ясно. Я понимаю твою боль и то, что ты к ней чувствуешь. Она дорога тебе, и ты не можешь её потерять и рассказать ей о своих чувствах. Ты же знаешь, что мне важна только власть и трон. А не любовь. Я не сильно верю девушкам и не хочу, чтобы она страдала.

Я объяснил:

— Она проникла в моё сердце, и я не хочу её потерять. Но я не могу быть с ней, пока не верну трон. На голове я носил брошь с голубым алмазом, что даёт мне силу и контролирует её. Это символ моей власти, и то, что я единственный наследник, как снежный герцог и принц. Трон по праву принадлежит мне. Когда всё закончится, я верну трон и стану новым правителем, тогда заберу её к себе. И тогда я буду готов признаться ей. Она верит и ждёт этого. Но моё сердце не так легко растопить.