Снежный герцог

Волова Таня

Старик объяснил: «Эх, вся жизнь у вас ещё впереди. Зачем юному герцогу эта власть? Трон вернёшь, но только настоящая, истинная любовь согреет твоё сердце».

глава 19

Я вышла из портала и огляделась. Мы оказались возле моего дома, в окне горел свет. Я посмотрела на своего спутника и попросила:

— Пожалуйста, останься здесь. Не хочу, чтобы мама сильно переживала. Она редко кому-то доверяет, а тебя она не знает.

Он кивнул, поджав губы, и я поняла, что он меня услышал. Затем

я обратилась к целителю:

— Прошу вас, мама ждёт меня. Она, наверное, уже спит, устав ждать моего возвращения.

Я вздохнула и открыла дверь. С тёплой улыбкой я произнесла:

— Благодарю вас. Моя мама — сильная духом женщина, она очень любит меня. Желаю вам счастья, любви и тепла. Только с этим мужчиной вам будет нелегко.

Целитель взглянул на меня и вошёл в дом. Я последовала за ним. Мама лежала и спала. Её грудь поднималась и опускалась, она устала, но дышала. Я боялась потерять её и больше никогда не увидеть её улыбки.

Целитель тихо сел возле мамы, провёл рукой по её ногам и вздохнул:

— Твоя мама не может ходить, она устала лежать и сидеть. Всё тело болит и ноет внутри.

Я подошла и предложила ему что-нибудь принести, например, чай или воду.

— Может, хотите чаю? — спросила я.

Он взглянул на меня и сказал:

— Не стоит. Лучше будь рядом. Мне потребуются все силы, чтобы исцелить твою маму. Она почувствует, как энергия согревает и лечит её изнутри, проникая в её тело.

Она пошевелилась и легла на бок. Внезапно открыв глаза, она увидела меня, сидящую рядом на диване. Старика уже не было, и я даже не успела поблагодарить его за помощь. Однако его голос прозвучал у меня в голове: «Не стоит благодарности».

Я улыбнулась и обняла её. Она спросила:

— Мама, как я вернусь? Но я же забыла, что меня ждёт Аарон на улице!

Я закусила губу в смущении, а мама сказала:

— Я не чувствую боли, этого не может быть.

Она пробормотала это неожиданно и попыталась встать. Я подхватила её под локоть, не дав упасть. Она поднялась на ноги, хотя колени у неё подгибались. Я волновалась, но была невероятно счастлива, что она будет ходить.

глава 20

«Мама, я так рада, что ты снова ходишь!» — прошептала я, держа её за руку. Мы сидели на диване.

Мама поднялась на ноги и вздохнула: «Милая, я тоже очень счастлива». Я улыбнулась.

«Это всё мистер Берни, — сказала я. — Он подсказал, где найти этого мудреца, и попросил помочь тебе. Мудрец согласился, и вот, мама, ты снова можешь ходить».

Я обняла маму. Она нежно накрыла мою руку своей ладонью и тоже вздохнула.

«Ой, я совсем забыла! — воскликнула я. — Мама, глянь!» Я указала на Герцога, который стоял в дверях. Он выглядел уставшим, но на его лице не было ни капли раздражения.

Мама, заметив моё беспокойство, мягко спросила: «Что такое, милая?»

«Он же… ждёт?» — я неловко потупилась.

«Кто?» — спросила

мама, подходя к окну.

«Герцог. Он тоже помог тебе».

«Да», — призналась я, закусывая губу.

«Ясно, позови его, а то он, бедняга, устал ждать».

Я кивнула и, надев шубу, открыла дверь.

«Прости, чуть не забыла», — сказала я, глядя на него. Его глаза сияли, когда мы встретились взглядами. Моё сердце забилось быстрее, как будто я знала его всю жизнь и ждала этой встречи. И старый мудрец был прав, говоря, что он — моя судьба.

Я знала, что с ним будет нелегко, но я его понимала, чувствовала его душой.

Он сделал шаг навстречу, приближаясь ко мне, и остановился, спрашивая: «Как мама?»

«Хорошо, ходит. Я так счастлива, спасибо, что помог».

Я смутилась, подходя к нему и кладя руку ему на грудь. Он почувствовал моё прикосновение и заметил, что моя рука лежит на его груди, согревая его сердце, окутанное льдом. Он не отстранился, а спокойно вздохнул и коснулся моего лица. Его тепло ощущалось на моей коже.

Слёзы навернулись на глаза, он почувствовал мою боль, грусть, всё, что я чувствовала. Он прижал меня к себе, обнимая.

«Странно, я чувствую твоё тепло», — прошептал он. — «Ты проникла в мою душу и согрела моё сердце. Но знай, со мной будет непросто, я буду заботиться о тебе, поддерживать и понимать, но прежде останусь таким же».

Он объяснил, что трудно будет его изменить, но я почти сделала это.

«Знаю, я не боюсь тебя», — сказала я, глядя в его голубые глаза.

Мои губы тянулись к нему, как и моя душа. — «Не боюсь, я хочу быть с тобой, идти до самого конца. Ты мне нравишься таким, какой есть, в этом мире».

Я знала, что он останется таким же холодным и жёстким снаружи, но внутри он совсем другой — нежный и добрый.

Улыбнувшись, я поднялась на носочки и обхватила его шею, прижимаясь к его губам, и сильно его поцеловала. Он понял и ответил на мой поцелуй, нежно схватив меня за шею. Он целовал меня страстно, глубоко.

«Хоть твоё сердце из-за льда, я твой самый чистый огонь, — подумала я, — Растопив, я согрею его. И не причиню тебе боли».

Мы целовались так сильно, что наши губы горели от поцелуев, ощущая страсть, нежность и огонь.

Оторвавшись, облизнув губы, я опустила руки с его талии и отошла, говоря: «Идём, будешь чай. Прости, я просто... Эм...» Я закусила губу. Щеки и губы горели, и всё внутри горело.

Он усмехнулся, подошёл и сказал: «Не смущайся, я знаю». — Он уверенно произнёс эти слова.