Сними с меня оковы одиночества
Шрифт:
– Ну, ты давай проспись дорогой. Как приедешь в город, позвонишь мне.
– Хорошо. Дружище подкинь еще денег, мне надо будет вызвать такси.
– Какое такси придурок?
– Ну, когда приеду в город, нужно будет вызвать такси.
Андрей дал мне денег и покинул автобус. Я закрыл глаза, мне было наплевать, что кто-то мог бы на меня смотреть, поэтому я уснул. Меня кто-то толкнул, за окном была ночь, и я уже приехал в свой город, с больной головой. Я не знаю, как долго длилась дорога, но от автовокзала до дома, я доехал на такси. Позвонив Андрею, мы не разговаривали долго, ведь я уже лежал в своей постели, не думая ни о чем.
15
Старые отели. В них сотни встреч и разлук. В комнатах нельзя курить. Штрафные санкции. В таких отелях, часто бывают дальнобойщики, студенты, бедняги, что бы вдоволь поразвлечься с дамой или проституткой, туристы и пьяные компании.
Я уже заселился в номер «24», который находился на втором этаже, и ждал Свету. Она сказала своему мужу, что уезжает на ночь к своей подруге. Этот разговор был у них не первый раз, так как я уже не мог ждать ее, я хотел ее сильно. И она отпросилась у него, как у начальника с работы, как рабыня добродетель, добившаяся пощады у своего господина, как черная домашняя кошка вырвалась из лап хозяев.
Коридор темно желтого цвета, напоминающий понос младенца. Двери деревянные, темно-коричнего цвета. Лампы, в коридоре светили тускло, и в конце этажа стоял уборщик. Я узнал его, это был Афоня, который недавно откинулся из тюрьмы. Настоящего его имени никто и не помнил. Судьба обошлась с ним жестоко. Он сильно похудел, бывший наркоман. Я был уверен, что он снова убитый героином, так как он стоял и смотрел на лампу. Он мысленно пускал в нее дым, которого не было. Рядом с ним, на полу лежала швабра и ведро. Видимо он закончил свою работу и убился. Он не заметил меня, и я прошел в номер. Наверняка в его голове играл «Pink Floyd».
Кровать большая, размер около 2 на 2. Матрас удобный, кровать не скрепит. В светло-каштаной тумбочке, что стояла рядом с кроватью, в первом ящике лежала упаковка презервативов, которые были некстати. Я никогда не любил эти чертовы резинки, я не получал удовольствие. Мне нужно всегда чувствовать женщину, мне нужно чувствовать, на сколько она мокрая. Если ты трахаешь с резинкой дорогую тебе женщину, то ты мудак. Ты не доверяешь ей, а она тебе. Неужели будет сложно высунуть свой член, перед тем как кончишь?
Я повесил в шкаф свое пальто, остался в черном пиджаке, в черной футболке, синих джинах и черных ботинках. В таком номере я хотел бы услышать музыку «Joe Bonamassa», но никто его здесь и не знал.
Спустился на ресепшн. Сообщил, что ко мне скоро приедет дама. Затем, я прошел в магазин, который находился через дорогу. Прикупил там вина, по большой цене. Ради такой женщины можно и раскошелиться, подумал я. Дорогое прекрасное вино, оно как изысканная женщина. Всегда оставляет приятное послевкусие.
Знакомое лицо кассирши. Точно эта та самая дамочка, которая сказала мне, что мы еще увидимся. Стоя в очереди, я был близок к ней и пытался разглядеть ее имя. Юля- Настя. Черт, не видно было. Иногда я думаю стереть свою память. Круто было бы, хотя бы на день. Идёшь по улице никого не знаешь, а дома в одиночестве ни думаешь, ни о прошлом, ни о будущем. Голова пуста. Ни воспоминаний, ни угрызений совести.
Впереди меня стоял придурок, который докапывался до нее, что-то он явно хотел, и это точно не было хлебом. Он был одет в черную куртку и черные брюки, на ботинки
Она отшила этого дебила, он ушел пораженный как немцы в сорок пятом, как проигравший боксер в финале турнира. Поганые чувства, но черт с ним. И вот моя покупка. Вино, шоколад, сигареты. Она пробивала все это, я разглядел ее имя. Черт, ее тоже звали Светлана. Почему я раньше не догадывался. Именно из-за нее я начал писать новую книгу, о Константине и Ангелине. Именно она меня вдохновила. Она не обращала на меня внимания.
– Привет – сказал я ей.
Я единственный парень, одетый в пиджак, в холодную зиму. Дело в том, что последние три дня я его не снимал. И вот четвертый день я в этой одежде, так остальную мне было лень стирать. Ко мне приехал старый приятель Петр, со своей подругой Оксаной, которая выглядела роскошная. На вид она была милая. Все как обычно, жгучая брюнетка, чуть ниже меня по росту, отличная грудь, шикарный зад, макияж шлюхи. Оксана одевалась красиво, под зимней курткой, легкая кофточка, оранжевого цвета. Джинсы и зимние кроссовки. Мы пили с ней меня все три дня. Сначала, я подумал, что она дамочка Петра, но он трахал ее сестру близняшку, и ее тоже несколько раз – так рассказал мне Петр. Черт, услышав разговор о близнецах сестренках, я завелся быстрей, чем все машины мира холодной зимой.
В первый день, она снова хотела переспать с Петром, но тут в дело вступил я, и он ушел. Мы трахались на кухонном столе. Поцелуи, оральные ласки, всю ночь без сна. Я закончал свою верхнюю одежду, водолазку, что лежала на полу и рубашку, которую она носила, во время первого полового акта. Что самое глупое? Да то, что я все это вытер своим теплым свитером, так как в голове не было мыслей, я не смог найти ни тряпку ни полотенце. И у меня осталась только черная футболка и пиджак. Вот поэтому я носил их. Утром Оксана уезжала и вечером приезжала снова.
Во второй день, она привезла с собой вермут и сок. Петра уже не было с нами, да и зачем он был уже нам нужен? Мы не хотели быть втроем, но почему-то новость про троих совращала мой разум. На какие-то секунды я представлял, как Оксана стоит на четвереньках, я занимаюсь ее попкой, а Петр ее ртом. Мы сидели в комнате, пили, курили и слушали блюз, который ей понравился. Ни часто женщинам нравиться моя музыка. Черт, у меня начинались к ней необъяснимые чувства. Что-то похожее на легкую влюбленность. К нам пришли пара моих знакомых собутыльников, травили сказки о былых временах. В итоге они выставили меня настоящим бабником, а какой женщине это понравиться? Если она сидит со мной рядом, пьет со мной, слушает музыку со мной, курит со мной, спит со мной. Я прогнал этих кретинов из своего дома, в котором вот-вот, должна была зажечься страсть, но они настаивали вернуться на следующий день.
Мне казалось, что я разжег в Оксане некую страсть, дьявольскую страсть. Той ночью, она вела себя более открыта, чем в прошлую, что мне дико нравилось каждую минуту. Оксана делала доброкачественный минет, когда я сидел в постели, затем я ласкал ее клитор и вагину, проникая в нее пальцами и языком. Она стонала лучше и громче всех, кого мне приходилось трахать. Мы меняли позы, как поклонники камасутры. В постели был дым. Утром, она снова уезжала. Она не пила кофе, а только чай, пока ждала такси. Я боялся этого такси.