Сними с меня оковы одиночества
Шрифт:
Света смотрела с удивлением на мой маленький чайник, который стоял на плите и закипал. Я налил ей чаю, себе черный кофе, и преподнес к ее рукам молочный шоколад, который оставался у меня, после вермута.
– Знаешь, один старик на работе мне сказал, что те, кто много читает книг, тот скрытый алкоголик. И если этот человек еще пишет что-то свое, то это уже диагноз. Скорее всего, этот человек пойдет ко дну с бутылкой в руке.
– Это почему он так решил?
– Черт его знает. Он же старик, с седыми
– А почему ты не хочешь опубликовать эту книгу?
– В наше время писателей не признают. Издательства не хотят печатать начинающих писателей или поэтов за свой счет. Плати бабло и будет отредактированная книга. Наверное, давно наступил конец великой эпохи Бродского и Довлатова. И моей эпохи.
– В смысле?
– Да, я о своем.
Мы пили этот кипяток, и разговоры сводили к минимуму. Она села рядом со мной, подвинув стул, и мы листали мои листы.
– Скажи честно, здесь есть пропаганда наркотиков или насилия?
– С чего ты это взяла?
– Не знаю, ты не похож на писателя. Но я прочитала твою первую книгу.
– А на кого похож? И как тебе книга.
– Ты красавчик, но слишком много пьешь, и я подозреваю, что, такие как ты любят напоить женщину и воспользоваться ею. А еще возможно подсунуть наркотик в бокал.
– Ого. Да ты меня ненавидишь дамочка.
– Нет. Скажу честно. Ты мне напоминаешь моего бывшего.
– О, черт – сказал я и встал из за стола.
Я достал из холодильника бутылку < Жигулевского>, открыл и снова сел рядом.
– Может быть, тебе пива? – спросил я.
– Ну вот, видишь, ты хочешь меня напоить.
– Какого черта женщина? Что за бред ты несешь?
– Никакого бреда. А у тебя есть книги жанра приключений?
– Нет. Посоветую тебе почитать Жюль Верна.
Она встала и взяла мою бутылку пива, поставив ее на стол. Я не удержался и прижал ее к себе.
– Что ты делаешь? – спросила она меня, опустив глаза, и не сопротивлялась.
– Я влюбляюсь в тебя.
Она сморщила лицо, на какие-то чертовы секунды.
– Лучше бы я не говорил – сказал я, глядя на нее.
Света промолчала. Я поцеловал ее. Сильной страстью, схватив ее за волосы, свободная рука забралась под ее лифчик, трогая ее прекрасную грудь.
– Все, я лучше пойду – сказала она, отдалившись от меня.
– Почему?
– Ни к чему хорошему это не приведет. Если мой муж узнает, то он нас убьет.
Я закурил нервно, пытаясь скрыть свой стояк.
– То есть понимаешь, мы можем оказаться в глубокой жопе – продолжала она.
– Понимаю.
Сказав это, кровь не поступала в мозг. Я туго соображал. Она подошла ко мне, вытащила изо рта мою сигарету и положила в пепельницу. Дым. Меня никогда он так не привлекал. Дым поднимался медленно вверх к люстре, окутав
– Сигареты тебя погубят – сказала она.
– Не надо гнать на сигареты. Про них даже Эрих Ремарк писал, что сигареты молчаливые друзья.
Она взяла мою рукопись и прошла в прихожую. Она шла так медленно, будто бы не хотела уходить от меня. Я подошел и остановил ее, прижал к стене страстным поцелуем. Мы прошли в комнату и легли в постель. Лаская ее, я начал медленно раздевать ее.
– Кость, не надо – сказала она легким шепотом.
В этот момент нельзя слушать женщин. За них говорит порядочность, а ни они сами. Женщины возбуждены до не возможного. И если кто-то остановиться из мужчин в такой момент, то он полный мудак.
Раздевая ее и себя, я прекрасно осознавал, что мы переспим и стопроцентная гарантия, что мы больше не сможем быть близки. Обнаженные тела, скреплены страстным поцелуем. Я ласкал ее шею и медленно спускался вниз, лаская ее киску. Она вздыхала, и руки ее трогали мои волосы.
Трогая ее грудь, лаская ее клитор, в эти секунды, я осознал, что этот секс для нас последний. Я не хотел, отпускать ее никогда, а быть в роли шлюхи мне надоело. Меня то и дело используют ради удовольствий. Поднявшись к ней, так же лаская и целуя ее части тела, я добрался до шеи. Я повалил ее на живот, и начал ласкать ее спину, затем ягодицы и снова добрался до ее шеи, целуя и вздыхая мочку уха. Я терся членом об вагину, и вот он момент, когда дамочка почувствует проникновение, но я только травил ее, и прошептал ей на ушко.
– Знаешь, дорогая ничего не получиться.
Я не видел выражение ее лица, но почему- то я был уверен, что у нее глаза вылетели из орбиты. Она пыталась развернуться, но я не позволил ей этого.
– Почему?- спросила она.
– Потому что, ты мне дорога. И я не хочу, чтобы мы переспали и разбежались с тобой навсегда. У меня такая новая фишка, мне надоело обжигаться постоянно.
– И что ты предлагаешь – сказала она, уткнувшись в подушку.
– Я предлагаю, если мы не сможем этим регулярно заниматься, тогда и не стоит этого делать. Я хочу быть с тобой.
– Но ты же знаешь, что у меня семья.
– Знаю.
Она задумалась. Или может, сделала вид, что задумалась. По-моему в ее голове бегал таракан, который не осознавал что происходит. Как так раздеть девушку, сделать ей куни и не оттрахать? Только мудак способен на такое. Но я все-таки это сделал. Возможно, я отомстил всем женщинам, которые продинамили множество страдальцев мужчин, но я не хотел мстить. Пришло время поступить как ублюдок, но я не стал.
– Кость, сколько время? – спросила она, перевернувшись.