Снова с тобой
Шрифт:
— Сеньора, ваши обвинения безосновательны! В моем салоне такого не могло случиться!
Новый прилив адреналина подхлестнул Мэри. Если сейчас же не взять ситуацию под контроль, пострадают не только волосы неизвестной дамы. Эрнесто повезет, если у него останется хотя бы одна клиентка, а Мэри придется забыть о сенсационном репортаже.
Однако двадцать лет работы в этой сфере кое-чему научили ее, и прежде всего она усвоила главное правило: в мире, где правит закон Мерфи, надо быть готовым ко всему.
Повернувшись к девушке, хлопочущей возле стола с угощением, Мэри властно приказала:
—
Девушка, робкая блондинка, ответила Мэри испуганным взглядом, но послушно схватила поднос с блинами и молодой спаржей, обернутой ломтиками ветчины, и поспешила к выходу.
Усмирив таким образом бушующую толпу, Мэри направилась к разъяренной клиентке и вежливо, но настойчиво оттеснила ее в сторонку.
— Рада познакомиться с вами! — дружески улыбнулась она, протягивая руку. — Я Мэри Куинн из «Куинн комьюникейшнз».
— Гарриет Гордон. — Клиентка нехотя ответила на рукопожатие. Своими маленькими полузакрытыми подозрительными глазками и короткими желтыми волосами, торчащими во все стороны, как перья, она заставила Мэри вспомнить избитое, но точное выражение — «мокрая курица».
Мэри увела ее в сравнительно тихий угол, где обитая бутылочно-зеленым бархатом позолоченная кушетка была втиснута рядом с антикварной витриной с париками.
— Вы себе представить не можете, как я сожалею о случившемся! Разумеется, мы возместим вам ущерб.
— Каким же образом? — Негодование Гарриет Гордон было умело направлено по более практичному руслу. — Волосы не купишь ни за какие деньги! Да вы сами посмотрите, что с ними сделали! — Схватив влажную прядь, Гарриет предъявила ее собеседнице.
«Доверие тоже не продается», — мысленно возразила Мэри. По ее мнению, посетительница салона отделалась легким ощущением жжения, не более. Чутье подсказывало Мэри: Гарриет Гордон устроила скандал только потому, что именно сегодня ей это могло сойти с рук. Так она собиралась отомстить всему миру за то, что когда-то жизнь сурово обошлась с ней.
Такая порода людей Мэри была знакома. У нее мелькнула мысль о матери. Дорис тоже не отказалась бы отомстить людям подобным образом. Но в отличие от Гарриет мир ничем не сумел бы загладить свою вину перед Дорис.
— Вы совершенно правы, у вас есть все причины возмущаться. — Мэри сочувственно коснулась руки дамы. — Но я считаю, что в интересах нас обеих не предавать этот случай огласке.
Гарриет Гордон впилась в нее настороженным взглядом.
— Не понимаю, какая мне от этого польза. Репортеры должны знать, что здесь происходит. Будущих клиентов надо предостеречь!
Мэри замаскировала нарастающую панику любезной улыбкой.
— Гарриет… вы позволите называть вас по имени? Я — специалист по связям с общественностью. Поверьте мне, я хорошо знаю журналистов. Скандал нанесет удар не только по репутации Эрнесто. Я ничуть не удивлюсь, если кто-нибудь из репортеров, стоящих у двери, обвинит вас в попытке ограбить несчастных больных детей. — И она неодобрительно покачала головой.
У дамы отвисла челюсть.
— Но ведь я же…
— Вы же понимаете, любые слова и поступки можно истолковать двояко. А ведь речь идет о благотворительной акции, — поспешила добавить Мэри. — Все мы приложили
Гарриет захлопнула рот, заморгала и вдруг уставилась на Мэри в упор, стараясь показать, что она ничуть не обескуражена. Удовлетворившись произведенным эффектом, она прокашлялась.
— Ну хорошо, — произнесла она уже гораздо спокойнее. — Так когда же вы намерены исправить положение?
Быстро, пока Гарриет не передумала, Мэри выудила из сумки визитную карточку.
— Позвоните ко мне в офис в понедельник. Тогда и поговорим. — Сегодня суббота. В выходные она соберется с мыслями и найдет способ компенсировать моральный и материальный ущерб — пожалуй, пары бесплатных билетов на кинопремьеры будет достаточно.
Но Мэри вздохнула с облегчением лишь после того, как лично выпроводила из салона скандальную Гарриет, нагруженную бесплатными средствами для ухода за волосами. Как вскоре выяснилось, Гарриет удалили со сцены вовремя. Едва несносная особа ступила на тротуар, к салону подкатил длинный черный лимузин. Предвкушая встречу со знаменитостью, толпа журналистов бросилась к лимузину, не обращая внимания на Гарриет.
В салоне вновь заиграл духовой оркестр. Сквозь рев труб Мэри различила зычный голос Эрнесто, звавшего кого-то по-испански. Две женщины, сидящие перед зеркалами, хохотали, словно происходящее было спектаклем, поставленным специально для них. Хлопали пробки. Юные красавицы в переливчатых голубых шелковых блузках и черных шароварах разносили подносы с шампанским и икрой.
Через несколько часов, успев угостить издерганную ассистентку ужином у Джоджо, Мэри вернулась домой — такая измученная, что у нее перед глазами плыл туман. Бросив сумочку на стол у двери, она уставилась на подмигивающий автоответчик, как на кусачего зверька. Ей была невыносима даже мысль о приглушенном помехами голосе Саймона, звонящего из какого-нибудь аэропорта. Выслушивать упреки вздорного клиента и напоминания о том, что она должна была сделать, но забыла, ей тоже не хотелось. В эту минуту Мэри не выдержала бы даже известия от бухгалтера о том, что она все-таки не обанкротится, заплатив квартальные налоги.
Мэри вяло прошла по коридору и через гостиную, даже не взглянув на живописную Ист-Ривер, вид на которую открывался из ее пентхауса на тридцать четвертом этаже. В спальне она сняла льняной костюм шафранового оттенка, кремовую шелковую блузку, комбинацию и колготки, лифчик и трусики, разбросав их по ковру, как дорожку, ведущую к огромной кровати, вытянулась на покрывале и мгновенно провалилась в сон.
Ей показалось, что телефонный звонок разбудил ее через минуту. На ощупь она нашарила телефон, сонно моргая и вглядываясь в часы, стоящие на тумбочке. Половина седьмого. Кто, черт возьми, посмел будить ее в воскресенье в такую рань? Саймон? Предвкушение угасло, едва она вспомнила, что ее друг в Сиэтле, где час еще более ранний. И такие выходки несвойственны Саймону. Саймон — инвестиционный консультант высокоприбыльных компаний, и этим все сказано.