Снова умереть
Шрифт:
Джейн первой спустилась по ступенькам вниз в холодную темноту, пахнущую сырой землей. Она встала на бетонный пол и уставилась на то, что обнажил луч ее фонарика: шкура снежного леопарда, висящая на стене. Рядом с крючка свисали стальные когти, их острые как бритва кончики были отполированы до сверкающего блеска. Она подумала о трех параллельных порезах на теле Леона Готта. Подумала о Натали Тумбс и трех зарубках на ее черепе. Это был инструмент, который оставил те отметины на плоти и костях.
— Что там? — крикнул Фрост.
— Человек-леопард, — тихо ответила она.
Фрост спустился по лестнице, и они встали рядом, словно саблями рассекая темноту лучами
— Господи, — выдохнул Фрост, когда его луч упал на противоположную стену. На пробковой доске были прикреплены около двух десятков водительских удостоверений и фотографий из паспортов. — Из штата Невада. Из Мэна. Из Монтаны…
— Это его стена трофеев, — сказала Джейн.
Также как Леон Готт и Джерри О`Брайен, Алан Роудс тоже развешивал своих жертв, но на стене, предназначенной лишь для его глаз. Она заметила страницу, вырванную из паспорта: Милли Джейкобсон — трофей, который, как считал Роудс, он получил, но этот приз был востребован преждевременно. Рядом с фото Милли были и другие лица, другие имена. Исао и Кейко Мацунага. Ричард Ренвик. Сильвия Ван Офвеген. Вивиан Крайсвик. Эллиот Готт.
И Джонни Постхумус, гид по бушу, который боролся за их жизни. В прямом взгляде Джонни Джейн увидела человека, готового сделать все, что потребуется без страха, без колебаний. Человека, готового встретиться лицом к лицу с любым зверем в дикой природе. Но Джонни не осознал, что самым опасным животным, с которым он когда-либо столкнется, станет клиент, улыбающийся ему в ответ.
— Здесь ноутбук, — сказал Фрост, присев возле картонной коробки. — Это «МакБук Эйр». Думаешь, он принадлежал Джоди Андервуд?
— Включи его.
Руками в перчатках Фрост взял компьютер и нажал кнопку «пуск».
— Батарея разряжена.
— А шнур питания есть?
Он порылся в коробке.
— Не вижу. Здесь какое-то битое стекло.
— Какое еще стекло?
— Это фотография.
Он вынул снимок в рамке с разбитым стеклом. Посветил фонариком на изображение, и они оба замолчали, поскольку сразу поняли его значение.
Двое мужчин стояли вместе, солнце светило им в лицо, яркий свет подчеркивал каждую деталь. Они были достаточно похожи, чтобы сойти за братьев, у обоих черные волосы и квадратные головы. Мужчина слева прямо улыбался в объектив, но второй мужчина казался застигнутым врасплох, просто случайно повернувшись к камере.
— Когда это было снято? — спросил Фрост.
— Шесть лет назад.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я знаю, где это. Я там была. Это Столовая гора в Кейптауне. — Она посмотрела на Фроста. — Эллиот Готт и Алан Роудс. Они были знакомы.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Детектив Риццоли входит на порог дома доктора Айлз, держа в руках ноутбук.
— Это последняя часть паззла, Милли, — говорит она. — Думаю, Вы захотите ее увидеть.
Прошла почти неделя после того, как я пережила нападение Алана Роудса. Хотя кровь и стекло убрали, а окно заменили, я все еще неохотно вхожу на кухню. Воспоминания слишком ярки, а синяки вокруг моей шеи слишком свежи, поэтому мы идем в гостиную. Я сажусь на диване между доктором Айлз и детективом Риццоли, двумя женщинами, которые охотились на чудовище и пытались спасти меня от него. Но, в конце концов, я стала той, кто должен был спасти себя. Я — та, кто должна была умереть дважды, чтобы снова жить.
Серый кот в полоску приседает на кофейном столике и смотрит взглядом, в котором читается неожиданный интеллект, на то, как Риццоли раскрывает свой ноутбук и вставляет в него флешку.
— Это фотографии с компьютера Джоди Андервуд, — поясняет она. — Именно из-за них Алан Роудс и убил ее. Потому что эти снимки рассказывают историю, и он не мог позволить кому-то увидеть их. Ни Леону Готту. Ни Интерполу. И уж конечно не Вам.
Экран заполняют значки изображений, все они слишком малы, чтобы рассмотреть какие-либо детали. Она нажимает на первый значок, и фотография раскрывается на весь экран. Это улыбающийся темноволосый мужчина лет тридцати, одетый в джинсы и жилет фотографа, [118] через плечо перекинут рюкзак. Он стоит у стойки регистрации в аэропорту. У него квадратный лоб и добрые глаза, в нем есть какая-то счастливая невинность, невинность барашка, который не представляет, что отправляется на убой.
118
Жилет фотографа — специальный жилет для фотографов, выпускается такими компаниями, как Canon, Nikon и т. д. В таком жилете множество карманов, как наружных, так и потайных, которые надежно закрываются, а также имеется скрытое внутреннее отверстия для кабеля. Все это позволяет фотографу удобно разместить необходимую для работы технику и уберечь ее от утери. Также на лацкане имеется фиксатор, который надежно крепит ремешок камеры, что очень удобно для съемки в движении.(прим. Rovus)
— Это Эллиот Готт, — произносит Риццоли. — Настоящий Эллиот Готт. Фото было сделано шесть лет назад, как раз перед тем, как он сел на самолет в Бостоне.
Я изучаю его черты, вьющиеся волосы, форму лица.
— Он так сильно похож на…
— На Алана Роудса. Может поэтому Роудс и решил убить его. Он выбрал жертву, похожую на себя, чтобы выдать себя за Эллиота Готта. Когда он познакомился в ночном клубе Кейптауна с Сильвией и Вивиан, то использовал имя Готта. Он использовал паспорт и кредитные карты Эллиота, чтобы забронировать рейс в Ботсвану.
Где я и встретила его. Я думаю о дне, когда впервые увидела человека, называющего себя Эллиотом. Это было в спутниковом терминале аэропорта Мауна, где семеро из нас ожидали посадки на самолет, летящий в Дельту. Я вспоминаю, как нервничала из-за полета на маленьком самолете. Помню, как Ричард сетовал на то, что у меня отсутствует дух приключений, и почему я не могу быть более воодушевленной, как те симпатичные светловолосые девушки, хихикающие на скамейке? О той первой встрече с Эллиотом я почти совсем ничего не помню, потому что мое внимание было целиком сосредоточено на Ричарде. На том, что я теряю его. На том, что ему, казалось, так скучно со мной. Сафари стало моей последней отчаянной попыткой спасти то, что у нас было, поэтому я почти не обратила внимания на неуклюжего мужчину, кружившего возле блондинок.
Риццоли переходит к следующей фотографии. Это селфи, сделанное на борту самолета. Настоящий Эллиот широко улыбается с кресла у прохода в эконом-классе, пока женщина-пассажир справа от него приподнимает бокал с вином на камеру.
— Все эти фотографии, снятые на мобильный телефон, Эллиот отправлял по электронной почте своей девушке Джоди. Это ежедневная хроника того, что он видел и с кем познакомился, — говорит Риццоли. — У нас нет текста электронных писем, сопровождающего эти фотографии, но они документируют эту поездку. А он много снимал.