Сновидец
Шрифт:
— Когда они вернутся — через день, два, три или неделю? И вернутся ли все? Мы не можем ждать!
— Я не хочу туда идти, — глядя в сторону, сказал Вайэрси. Недавно он обнаружил, что командир не обязан идти в бой вместе с остальными. Он может остаться и обдумывать планы — как ни странно, не только ему, но и всем от этого стало только лучше. — Возможно, это просто лень, но мне… не хочется. Вот и всё.
— Тогда, — спокойно сказал Вайми, — я пойду один.
— Нет, не пойдешь, — Вайэрси легко поднялся на ноги. — Я не отпущу тебя… одного, — и он улыбнулся.
Глава 27
Они собирались в поход очень тщательно — идти совсем недалеко, но времена, когда руины Вайтакея считались безопасными, миновали, надо полагать, безвозвратно. Каждый из них взял лук и полный колчан отравленных стрел. Сверх того, Вайэрси взял глефу, Вайми — тяжелое крепкое копьё. Ходить с таким арсеналом неудобно, но инстинктивная тревога брата передалась и ему.
Была уже вторая половина дня — почти безветренного и очень жаркого. По небу плыли тщедушные, какие-то изношенные, мутные облака. В лесу поразительно тихо — в последние недели в нём стало мало дичи. Найры били всё подряд — не ради пищи или меха, а просто чтобы убить, то ли разоряя угодья Глаз Неба, то ли просто из злобы. Даже пардусы, эти изначальные хранители западных лесов, стали встречаться куда реже из-за постоянной охоты на них. Гибло их немного, но умные звери быстро научились сторониться людей. Роли поменялись — теперь уже не человек боялся пардуса, а пардус — человека. Для Вайми это было изменой исконного и единственного союзника.
Они шли по верхней дороге, избрав путь длиннее, но безопаснее. Теперь подростки уже не ходили вдоль реки — они сидели прямо в селении, у вала, где им, по крайней мере, не грозила внезапная атака. И спускаться к воде теперь приходилось с большой осторожностью…
У недостроенной стены — пока ещё просто груды глыб, высотой им по грудь — они встретили двух хмурых подростков. Йэвву стал упрашивать Вайэрси взять его с собой — караулить снаружи, пока они будут в подземелье. Собственно, он был кругом прав, но тогда здесь останется один только Айвухо, а ему едва сравнялось двенадцать. Какая с него защита? А там, внизу, в селении — Лина с раненым Баану и ещё двое отчаянных двенадцатилеток… Вайми отказался, вместе с братом, но на душе у него было неспокойно.
Открыв круглую дверь, он хотел сразу же войти в комнату, но брат остановил его.
— Давай сперва откроем её настежь. Чтобы быстро закрыть, если что.
— Давай потом, а?
— Нет, сейчас!
Вайми только вздохнул. Они вдвоем уперлись в дверь, через минуту распахнув её до отказа. Когда юноша подошел к диску, Вайэрси спросил его:
— Ну и что ты собираешься делать?
— Ещё не знаю. Подожди. Не мешай.
Вайми сел перед диском на пятки — теперь его край оказался на уровне глаз юноши. Он осторожно коснулся странно ускользающей поверхности кончиками пальцев, ощутив, как едва заметно качнулся и поплыл под ним пол. Да, он ощутил что-то, но был ли это мир или какая-то часть его собственной своевольной сути?
Подчиняясь внезапному порыву, он коснулся края диска ресницами закрытых глаз. Теперь он не сомневался. В нём закружился целый вихрь образов, — слишком много, чтобы осознать их, но все они оказались… вторичны. Исходным был мир у него в голове. Он не мог это объяснить — словно оказался в удивительно подробном и сложном сне, понимая, однако, что это сон. И он чувствовал, что эту зыбкую реальность можно изменить… как иногда можно изменить сон. Но, как там, так и тут, результат не зависел от его воли — он знал, за какие ниточки надо потянуть, но не знал, что из всего этого получится…
Вайми так глубоко ушёл в себя, что перестал замечать окружающий мир. Но вот его брат — он смотрел на него со странной смесью насмешки, страха и любви — услышал вдруг в самом начале туннеля грубую брань и шаги множества обутых ног. Найры!
Он тихо окликнул брата, но тот не отозвался. Тогда Вайэрси легко коснулся его плеча. Вайми вздрогнул, как разбуженный, и его ладони на плоти мира тоже вздрогнули — пол под ними подпрыгнул и через секунду сразу со всех сторон накатился гул. Из глубины коридора донеслись испуганные вопли, затем — сокрушительный грохот, словно рушилось что-то очень тяжёлое.
— А? Что? — лишь через несколько секунд Вайми пришёл в себя. В зал с тихим шипением ворвалась воздушная волна. Она взъерошила им волосы и принесла странный запах плесени, но они едва это заметили.
— Найры! Нам нужно закрыть дверь!
Вайми мгновенно выскочил в кубический зал. В конце туннеля мерцал свет факелов и слышались голоса. Их тут же заметили — как заметили и то, что дверь открыта. Донёсся топот бегущих ног.
— Давай! — заорал Вайэрси, наваливаясь на край двери.
Вайми встал рядом с ним, но тяжелая плита двигалась медленно, словно в кошмаре. Он слышал, как сюда бегут, и понимал, что они не успеют, что их просто убьют, что нужно бросить дверь и драться, что всё пропало — но продолжал толкать, толкать ползущую с безумной медлительностью плиту, слыша, казалось, за самой спиной, топот найров и уже чувствуя, как ему между лопаток всаживают стрелу… это тянулось, тянулось целую вечность…
Они успели — дверь захлопнулась с глухим могучим ударом, и Вайми услышал, как зарокотал механизм замка. Они тут же бросились к туннелю и встали за углами стены — Вайми справа, его брат — слева. Они осторожно выглянули наружу.
Их худшие опасения подтвердились — сюда явилась не разбойничья шайка, а большой отряд искателей сокровищ: в свете факелов блестело железо брони и наконечники копий. До найров оставался всего десяток шагов, когда Вайэрси закричал:
— Бей!
Вайми стрелял с бешеной быстротой, понимая, что только в ней его спасение. Он не успевал целиться, но не мог промахнуться в узком туннеле — стрелы щёлкали, отскакивая от стен или от свода, и всё равно врезались в смешавшийся строй найров. Вайэрси стрелял медленней, но тоже очень быстро, его глаза блестели. Теперь он не промахивался, а его стрелы просто сшибали найров с ног — те падали, а упав, подняться уже не могли. Мрак наполнился кошмарными воплями — яд начал действовать и подземелье превратилось в сцену из бредового сна, где безумцы, ломаясь, терзали друг друга. Уцелевшие побежали, и братья стреляли им вслед, пока найры не убрались из туннеля. Там они начали совещаться — эхо приносило искаженный отзвук голосов. На полу, затихая, корчился десяток тел — нападавших оказалось куда больше, но добротные доспехи спасли остальных.
— У меня осталось всего пять стрел, брат, — сказал с кривой усмешкой Вайэрси.
— У меня три. Тише! Я слышу, о чём они говорят… дворец рухнул, и выход отсюда завален… мы заживо погребены… они хотят идти сюда… они боятся, они… вот чёрт!
В мерцающем свете факелов братья увидели, как найры ставят посреди туннеля деревянную раму — пусковой станок для ракет. Вайми затравленно огляделся. Зал велик, но укрыться в нем негде… дым тут просто задушит их — даже если пощадят огонь и осколки…
— Садись, — Вайэрси сел на корточки и сжался в тугой комок, прикрыв руками голову. Ничего больше они сделать не могли. — Сегодня неудачный день, брат.
Это были его последние слова.
Вайми тоже сел, но по-прежнему выглядывал в туннель. Его терзало странное, мучительное любопытство — раз уж ему суждено умереть, он должен видеть свою смерть.
Пять ракет с шипением сорвались со станка и понеслись к ним, словно рой звёзд, оставляя ровные хвосты белого дыма. Пролетев зал с неуловимой быстротой, они ударились о дверь. Две разбились вдребезги, вспыхнув тучами горящего пороха, три отскочили, с шипением заскользив по полу, словно чудовищные змеи. Одну из них злой случай направил прямо под ноги Вайэрси — она уткнулась в стену рядом с ним, и тут же вспыхнул запал. Дыры в головной части с яростным свистом извергли струи зелёного пламени и тучу едкого, как кислота, дыма.