Сновидения шамана
Шрифт:
КерукЭде спрыгнул с края башни на стену и балансируя, между пропастью и возможным падением с двадцати ярдовой высоты на каменный пол внизу, пошагал к следующей башне. Дойдя по острой каменной грани в сорок градусов, он очутился на соседней башне и спустился по ней на второй уровень по деревянным лестницам. Вскоре его силуэт скрылся от наших глаз.
– Сначала попробуем не шуметь, – снял Гор пистолет с предохранителя и медленно дослал патрон в патронник. – Я иду первый, скорострельность у меня повыше будет, чем у твоего лука. Ты нас прикрывай с тылу.
– Как скажешь убивец.
– Хэх. Давненько я на штурм не ходил. Ладно, готов? – я кивнул. – Глаза бояться, а руки готовы стреляться. Открывай люк.
– Я поддел стальное кольцо деревянного люка под нами и потянул на себя двумя руками. Весьма увесистый люк поддался не сразу. Наверно дозорные открывали его вдвоём. Люк отворился и Гор, осветив подствольным фонариком помещение, быстро спустился. Во всей башне никого не оказалось. Кроме самого низа, там на деревянной скамье, с подложенными под себя множественными шкурами спал классический наёмник Артро. Чёрной кожи гамаши и сапоги, серая шерстяная ворсянка под серым же плащом. На поясе короткий прямой меч, боевой лёгкий топорик и рядом заряженный короткий арбалет. Предупредили их что-ли быть на готове? Зачем ему заряжённый арбалет среди своих? Впрочем, проснись он вовремя, вполне мог бы успеть до него допрыгнуть раньше, чем Гор воспользовался преимуществом первых выстрелов.
Три глухих щелчка отбрасываемого назад затвора и наёмник уже по пояс свесился со своего лежака, в упор, разглядывая пол остекленевшими глазами. Гор выключил фонарик и приоткрыв наружную створку небольших воротец, выглянул наружу.
– Чисто. Пошли.
Двигаясь вдоль серой стены, мы пошли направо. Именно там мы видели за углом, торчащие ноги. Под навесом лежало четверо наёмников. Все спали и свет единственного огонька, совсем не мешал им. Потому как не попадал им на лица и светил поверх их самодельного навеса. Это место не было похоже на лежбище. Они наверно никак не ожидали, что враг может появиться без шума и с неприступных башен. Где он если и появится, дозорные тут же возвестят об этом остальных громким криком или на крайний случай, шумом боя.
Я натянул тетиву и по первому выстрелу Гора, пустил её в крайнего из них. Он так и не встал, стрела прошла ему через горло. Последний наёмник, пробуждённый стрельбой Гора, ушёл сначала в перекат и было достал топорик, чтобы бросить в стрелка, но опередить мастера своего дела не сумел.
Дальше всё пошло как по-накатанной. Гора уже нельзя было остановить, мы просто ходили по помещениям вихрем, оставляя после себя простреленные пулями и стрелами в грудь и головы мёртвые тела. Те что успевали выкрикрикнуть, тут же затихали, получив порцию свинца в латунной рубашке и их крик тревоги, навсегда застревал внутри толстых стен каменных помещений и глухих, заранее закрываемых нами, деревянных дверей.
Сколько их было? Я не считал. Вот только стрелы мои самые ходовые закончились, а последнюю дюжину первоклассных северных стрел, я тратить не стал, словчившись работать мечом на коротке. Мы частично сменили тактику. Я начинал колоть спящих первым, а Гор уже следовал, после моего такого специфического кровопускающего, условного знака, заодно страхуя меня со стороны.
Круговорот смертей овеял нас. Запах свежей крови стоял таким плотным запахом вокруг, что я удивлялся, как ещё от его амбре, не проснулись остальные любители поживы и вольной службы у того, кто платит дороже. Наверное, ни один местный охотник за головами, не мыслил смерть свою во сне. От рук и меча во сне, от такого же охотника за головами, в лице Гора и ученика шамана, занимающегося, такими непристойностями высшего порядка, по указанию своего же учителя, возможно ставшего безумным в силу новоприобретённой молодости и её сопровождающей молодецкой удали и максимализма.
Наверно смрад смерти, стал совсем невыносим, потому что когда мы зашли в следующий домик, домиком по назначению вовсе не являющимся, но служившей прекрасной ночлежкой наёмникам, наши серые волки видимо учуяли её гнилостный душок кровавого освобождения от мирских сует. Лишь мы зашли, в меня уже хотели разрядить два самострела. Над моей головой, два болта зычно встряли в древесине. Видать спросони ни один из них толком не прицелился, потому, как мой тёмный силуэт уже давно припал к полу и гуськом пошёл в атаку. Пошёл в атаку и бравый Гор, великолепно метко отстреливая по ним, новенькую обойму, предусмотрительно вставленную загодя, ещё по окончании экзекуции в прошлом домике. Двоих оставшихся лежебок, приходящих в себя ото сна, скосил уже я, не дав им дотянуть до всегда лежащего поблизости, острого и заряженного оружия.
В следующем домике волки не просто почувствовали запах крови собрата по оружию, а даже предусмотрели вариант неожиданного для нас сопротивления. Благо Гор оказался великим затейником на подобные каверзы и повороты со стороны полусонного сопротивления. Первым в приоткрытую мною дверь он всунул сначала один труп. Натыканный четвёркой болтов, он вытащил его и тут же всунул второй, быстро подаваемый мною ему на смену. Ещё два болта пронзили мертвяка и Гор с полной решительной отвагой в глазах, кивков велел отворять мне дверь. Я отворил. Осторожно всунув пистолет внутрь, он дострелял последние патроны, а последнего едва шевелящегося пострелёныша, уработал лежащим там мечом.
– А ты страшный человек, Гор, – не удержался я от комментария, когда он закончил, убрал пистолет и пристроил к рукам винтовку.
– Мы только начали, – предупредил он меня, не меняясь в выражении холодного лица.
– Наши мертвы! – начали слышаться с улицы тревожные голоса.
– Не видел я… – слышалась грязная брань. – Не знаю…
– А сколько их?
– В щит!
– Поднимай лежебок! Нас штурмуют!
Все их короткие перекрикивания и незатейливые приказы часто сопровождались длинными ругательствами, как в адрес нас, так и в адрес друг друга. Но особенно досталось всем покойным дозорным, за то, что никто из них не отзывался и вообще в целом подвёл их дружную команду, не предупредив о явной опасности, вылившейся по халатности оных, в настоящий штурм с подавлением численности противника. На нашей стороне были по-прежнему внезапность и полная неопределённость серых, о том кто мы, сколько нас, откуда атакуем и самое ценное, где мы. Долго с такими регалиями не навоюешь, но практика всегда показывает, что выгаданные мгновения внезапности, стоят дороже целых, предусмотренных заранее стратегических решений.
– Глаза прикрой, – вынул меня из тяжёлых дум войны Гор.
– Ага.
Гор выбросил за дверь гранату точно в тот момент, когда мимо нас неровным маршем бежал небольшой отряд. Рвануло. Когда я открыл глаза, Гор уже был на улице. Я выбежал следом. Короткими очередями по три, он технично раздавал порции пуль, всем кто держался за лицо рукой или двумя, крича, на чём свет стоит. Детей войны, с обожжёнными глазами на другой стороне улочки, срезал я. Они ещё не успели понять, в чём дело и неловко пытались держать оружие, надолго прикрывая лица свободной рукой и нашейными платками. В общей суматохе часть выстрелов из арбалетов досталась своим.