Сны мертвой девушки из Версуа
Шрифт:
От воспоминаний юности мятежной я вернулся ко дню сегодняшнему. Так почему же все-таки Соня так желала скрыть от полиции исчезновение подруги? В том, что она сама не имела к этому никакого отношения, я был уверен: при всех своих многочисленных недостатках Соня – порядочный человек и просто не способна на преступление. Неужели она действительно боится, что из-за этого несчастного приглашения у Пьера Бенини будут неприятности? Или так безгранично доверяет моим дедуктивным способностям?
Остановившись на последнем,
Шарлоттины сны-2
«На зеленом холме стоял большой дом из розового камня. Это была красивая картина, словно из какой-нибудь детской книжки со сказками, но у меня сердце сжалось от дурного предчувствия. И все-таки я пошла по петляющей тропинке к дому, но не вошла в высокие двери. Рядом с ними, прямо у земли, было тусклое окошко, и какая-то девушка махала мне оттуда рукой.
Я подошла ближе. Девушка была совсем юная, может, и чуть старше меня: темные длинные волосы, печальные глаза. Она плакала и пыталась что-то мне сказать. «Что случилось? – спросила я. – Ты не можешь оттуда выйти?» Она сделала приглашающий жест рукой, и я наклонилась. Но тут же окно распахнулось, девушка схватила меня за шею обеими руками и потащила за собой. Я почувствовала, что вся холодею от ужаса. Я сопротивлялась, пыталась отцепить от себя ее руки, но в них была нечеловеческая сила, и она вырвала меня из зеленого, светлого мира в какое-то темное, очень мрачное, душу леденящее подземелье.
Она стояла и, жутко гримасничая, смотрела на меня. Я огляделась. Без сомнения, это был склеп. Кругом стояли пыльные гробы, царили холод, паутина и мрак. «Кто ты?» – выкрикнула я в лицо этой ведьмы. «Кто я?» – повторила она и рассмеялась. Я словно превратилась в лед. И тут же проснулась».
«Шарль смотрел на меня хмуро и мрачно. «Ты меня не любишь, – сказал и отвернулся. – Не любишь, не любишь». «Люблю», – упрямо мотнула я головой, понимая, что никакой любви к нему больше нет. Он не ответил.
Мы были на большой поляне с изумрудной травой. Шарль лег на спину, сорвал травинку и намотал ее на палец. Он смотрел вверх. «Посмотри, какое небо, – произнес задумчиво. – Просто другой мир. И эти облака. Ты хотела бы покататься на облаках?»
Я тоже легла на траву рядом с ним и посмотрела в небо. Оно ослепило меня нестерпимой синевой, белоснежностью облаков. «Хотела бы я покататься на облаках? – переспросила я. – На облаках, как на автомобиле или как на скейте?» Он не ответил, задумчиво жуя травинку. «Хотела бы я покататься на облаках?» Нет ответа. Я проснулась».
«Он
«Ты странный, – сказала я, рукой проводя по треугольному лицу. – Ты страшный». Он усмехнулся. «Я старый, некрасивый, ужасный, – сказал, в свою очередь, проводя пальцем по моей щеке. – За что ты меня любишь?» «Разве любят за что-то? – удивилась я. – Любить – это необъяснимо».
Мы оказались на берегу моря, мирно усевшись рядом на большом голубоватом камне, о который плескались волны. «Море, как жизнь, – бесконечное, глубокое, непредсказуемое, – произнес он философски. – Ты ныряешь, никогда не зная, где вынырнешь. Кстати, ты хорошо плаваешь?» «Как рыба», – ответила я. «Как рыба! – повторил он со смехом. – Шарлотта, ты удивительная».
Тут откуда-то сзади подошел Шарль. «Ты собираешься в школу или нет?» – сердито спросил он. Я проснулась – мама стояла надо мной, трясла за плечо и интересовалась, собираюсь ли я идти в школу».
«Я бродила по саду роз – роз всевозможных цветов, посылавших мне таинственные сигналы своих ароматов. Небо было высокое и чистое, я была влюблена, и любовь переполняла меня, как сад переполнял запах роз.
Я уселась на поляне, усыпанной розовыми лепестками. В руках у меня была белая роза на тонком, чуть изогнутом стебельке. Как по волшебству, рядом оказался Шарль – словно возник из воздуха. Обнимая меня легко, невесомо, как может, должно быть, обнимать ветер, он шепнул на ухо: «Белая роза…» «Белая роза – чистота и божественность. Аллилуйя!» – весело продолжила я.
Шарль возник с другой стороны: «Алая роза?» Роза в моих руках действительно была уже алой, и это развеселило меня еще больше, ведь в снах все возможно. «Алая роза – любовь, страсть. Мне кажется, эта роза – я сама, я наполнена любовью, как сосуд – вином».
Шарль недобро усмехнулся: «Желтая роза?» Роза в один миг стала желтой, и от этого ядовитого цвета холодок пробежал у меня по спине. «Желтая роза – измена. Но ведь жизнь и прекрасна своей непредсказуемостью и изменениями. Любовь не исчезает, она лишь меняет имена».
Шарль вновь усмехнулся и исчез. Его не было нигде, и я растерянно озиралась. Все небо внезапно затянуло серым цветом, солнце в один миг поблекло. Роза в моей руке вдруг стала черной. Я с ужасом разглядывала бархатные траурные лепестки, а откуда-то, словно внутри меня, послышался печальный голос: «Черная роза – смерть. Увы, моя девочка».
«Шарль? – вскочив на ноги, закричала я, чувствуя глухую тревогу. – Где ты, Шарль?» Мне показалось, в этой последней фразе было что-то неестественное, страшное. Голос! Я поняла: это был голос не Шарля, кого-то другого, совершенно чужого, несущего угрозу. Что же тогда случилось с Шарлем? Кто-то убил его.