Сны про сказку
Шрифт:
– Откуда же ты взялась, чудо мое, – тихо прошептал он, быстро коснулся ее губ своими в коротком поцелуе и скрылся в темноте коридора.
Лина уже давно спала, а Сартон стоял у открытого окна в своем кабинете и думал, как ему быть дальше. Он был совсем еще мальчишкой, когда случайно оказал какую-то мелкую услугу бродячей гадалке. В благодарность женщина сделала ему предсказание. Когда он будет везде и нигде, то в одном из снов встретит девушку, которая пробудит его к жизни, а после ждет его полоса трудностей и лишь пяти богам известно, чем все закончится. «От вас двоих будет зависеть, как обернется судьба. Будут рядом верные друзья, но еще больше
Теперь он смотрел на небо, в надежде прочитать там ответ, а перед внутренним взором стояла Лина.
– Это девушка из предсказания? – акира Герета всегда ходила неслышно.
– Да, – маг вздохнул. – И я не знаю, что мне делать. Я всегда представлял себе ее другой…
– Девой-воительницей, как элиа Теланора?
– Да, как она, – по лицу Сартона скользнула печальная усмешка. – Кузина всегда была для меня идеалом. И не могу поверить, что она отважилась повесить меч на стену и выйти замуж.
– Что вы теперь будете делать, элье? – женщина проследила взглядом, как Сартон пересек кабинет и опустился в кресло перед рабочим столом.
– Если бы я знал, – вздохнул он. – Я не могу отпустить Лину. Демоны, да я бы не отпустил ее, даже если бы ей не угрожала расправа Казара. А после того, что она для меня сделала, этот замок единственное безопасное для нее место. Я даже боюсь представить, что ее ждет, попади она к этому подонку.
– В таком случае, элье, я распоряжусь пригласить из деревни портниху, дабы она помогла акире подобрать гардероб, – за что Сартон ценил экономку, так за ее умение самой принимать решения. Вот и сейчас она не спрашивала его, что делать, а ставила в известность.
– Спасибо, Герета, – Сартон посмотрел на женщину, – Я знаю, что она не нравится тебе, но попрошу не выказывать Лине свою неприязнь. Этой девушке пришлось нелегко в своем мире.
– Благодарю за предупреждение, элье, – она тихо приблизилась к магу и положила руку ему на плечо. – Будь осторожен, Сартон. Предсказания не делаются просто так. Может, девушка и не несет для тебя угрозы, но ты вступаешь в крайне опасную игру.
– Я знаю, – в голосе мага сквозила усталость, но эта женщина была ему как старшая сестра. Ее семья вырастила Сартона после того как умерли его родители. Только годы, проведенные в заточении, не изменили мага, а на подруге детства и юности они оставили свой отпечаток. – Но у меня нет выбора, Герета, и ты это знаешь.
– Мы всегда уважали твой выбор. Я лишь прошу тебя тщательно взвешивать свои решения, – она как когда-то давно взъерошила его волосы. – Иди спать, Сартон. Твоя комната ждет тебя. Там все осталось, как будто ты ненадолго уезжал.
– Спасибо, – маг улыбнулся. – Пожалуй, на сегодня это будет самое разумное решение. И вот еще, – повернулся он, остановившись в дверях, – не буди завтра Лину. Пусть отдохнет от пути и от своих кошмаров.
Экономка лишь кивнула в ответ.
Проснулась Лина от громкого щебета птиц за окном. Первой мыслью было закрыть окно и спать дальше. Потом память услужливо подсказала, что она не дома, где закрытый стеклопакет моментально решал проблему шума с улицы. Лениво потянувшись, Лина разлепила глаза.
Комната, в которой она оказалась, была большой и светлой. Высокий потолок, выкрашен белой краской, а вдоль стен вился орнамент из цветов и трав. На стенах зеленые обои с абстрактным рисунком. Два больших окна с широкими подоконниками
Девушка лениво потянулась. Вставать не хотелось. В кои-то веки можно было позволить себе поваляться на мягком матрасе и свежих простынях.
Сколько она так провалялась, то погружаясь в полудрему, то слушая пение птиц и изучая орнамент на потолке, Лина не знала. Окончательно ее разбудило прилетевшее откуда-то из окна яблоко. Девушка взяла в руку желтый плод с аппетитным красным бочком и лишь потом повернула голову в сторону окна. На подоконнике сидел Сартон и широко улыбался.
– Ну ты и соня, – маг спрыгнул с подоконника в комнату и устроился на краю кровати. – Я уже в деревню наведаться успел, а ты только глаза открыла.
– Да кто бы говорил, – рассмеялась Лина. – Я полгода хорошо если пять часов в день спала, а ваше магичество прохрапели в тиши и уединении лет тридцать, если я не ошибаюсь.
– А ты не завидуй, – улыбнулся Сартон и вздохнул. В глубине глаз мага плескалась грусть. – Пока я там валялся, Казар успел наделать дел.
– Все так плохо?
– Хуже, чем я предполагал. Против нас настроены все соседи. Лоренд сейчас находится в политической изоляции. Торговля ведется лишь горцами на западе. Да и то лишь потому, что они полностью зависят от нашего продовольствия. Империя торгует с севером напрямую, минуя нас. Купеческие корабли вынуждены ходить большими конвоями, иначе становятся добычей пиратов. А Казар призывает короля пойти войной на империю. Я даже не могу представить, каковы его мотивы, – Сартон оперся локтями о колени и положил голову на ладони. – Почти все мои друзья или в опале, или выехали из страны, или казнены.
– Могу я чем-нибудь помочь тебе? – Лина выбралась из-под одеяла и села рядом с магом.
– Не покидай земель вокруг замка, – маг развернулся и обнял Лину. – Когда Казар узнает, что я вернулся, он будет искать тебя. Я могу просто не успеть.
– Знаешь, про Казара ходят интересные сплетни, – Лина осторожно выбралась из объятий Сартона. – Когда мы ехали по степи, я услышала разговор сопровождавших нас воинов. И они обсуждали далеко не учительские отношения верховного мага и четырнадцатилетней дочери короля.
– Что? – удивлению мага не было предела. – Лина, ты уверена? Принцесса же еще ребенок. За такое тридцать лет назад на кол сажали.
– Абсолютно. Они думали, что я все такая же амеба, какой была несколько дней до этого, – усмехнулась девушка, – и особо не стеснялись. Конечно, имени Казара они не называли, но довольно красноречиво косились в его сторону. А по опыту нашего мира могу сказать, что слухов на пустом месте не бывает. Или их распускают специально, чтобы тот, о ком треплются, вновь мелькал на всех экранах, в вашем случае был у всех на языках, но тогда бы они говорили более открыто, или не говорили об этом вообще, поскольку аудитория маловата, – девушка усмехнулась, – либо все обстоит именно так.