Со мной летела бомба
Шрифт:
— Быстро к телефону! Вызывай подмогу, а сюда не суйся!..
Второй этаж… Здесь уже идут съемки фильма «Доспехи бога — 3» с Джеки Чанами в главных ролях. Трупов пока нет, но в коридоре столбом стоит еще не осевшая на пол известка, а сквозь дыры в дверях за действиями Верховцева и Паршикова наблюдают десятки миндалевидных глаз. Во всех четырех кабинетах слышится громкая речь, состоящая из одних гласных, перемежаемая женскими криками и плачем.
— Это что здесь за херня? — осведомился я, занимая место за стойкой с огнетушителем.
— Василич, — шмыгнул носом Верховцев, — у тебя гранаты в кармане нет? А вот у них оружия в карманах как у дураков фантиков!
— Эй! — зычно гаркнул я в коридор. — Граждане корейцы! Мы из полиции!
— Полис! Полис! — как в клетках с попугаями, раздалось из кабинетов. — Удостоверений! Удостоверений!
Я повернулся к своей братве.
— Не понял. Вы что, не представлялись?..
— Какие тут, на хер, представления?! — взревел Верховцев. — Иду по коридору, мне навстречу — недомерок! Ничего не делал! Клянусь, ничего! Только автомат достал! А этот гоминдановец из-за пазухи «узи» вынимает!..
Мне все стало понятно. Тот кореец, видимо, не смотрел фильм о Ленине, поэтому и не знал, что никогда не нужно бояться человека с ружьем. Тем не менее я убежден в том, что разрешение на ношение израильского «узи» этому парню, как, впрочем, и остальным, отдел лицензионно-разрешительной работы нашего ГУВД не выдавал. Налицо статья. Эта статья становится особенно неприятной, если товарищи из братской Кореи в данный момент не имеют российского гражданства. Нахождение с оружием в руках на территории другого государства — это… Тьфу! Это к вопросу о событиях, которые вмешиваются в мою жизнь без моего разрешения. Кажется, попахивает международным скандалом. Да не попахивает… Вонь такая стоит, что дурно становится!
Я метнул свое удостоверение в сторону обороняющихся. Корочки скользнули по натертому паркету и подъехали к двери. Чья-то узкая рука молниеносно схватила документ, как банан, и снова исчезла. Надеюсь, читать по-русски они умеют. Но то ли читать они не умели, то ли не хотели… Одним словом, в наступившей тишине коридора раздалось следующее:
— Полис! Складывай оружие.
У меня помутилось в глазах.
— Слушай, ты, выблядок!.. Если через десять секунд я не увижу в коридоре весь ваш выводок с поднятыми вверх руками, то еще через минуту вас увезут в морг! Ты понял, чмо?! Ты, сука, не на рисовом поле, а в моем районе!..
Верховцев повернул ко мне голову и с укоризной произнес:
— Сергей, они не…
Тем не менее случилось неожиданное. В течение десяти секунд в коридоре материализовались семеро виртуальных корейцев. Без оружия. Я сразу поинтересовался — где оно? «Кабинета, на пол», — пояснили мне. Если Алтынин успел загримироваться и склеить глаза, он — один из шестерых. Но, понятно, я на это не надеялся.
— Где бабы? — опять поинтересовался я.
К шести азиатам добавились четверо русских мисс. Ничего так себе. Симпатичные.
Разместив представителей братского народа вдоль стены и поставив их в позы белок-летяг, мы с коллегой приступили к педантичному шмону помещений. Верховцев, повесив автомат на плечо, поглядывал на корейцев; мисс, теребя рукава кофточек, поглядывали на нас. До приезда опергруппы мы не стали трогать трофеи в виде трех «узи» и двух пистолетов. До сих пор не могу понять, что заставило корейцев оставить их в покое.
Не найдя Цента, я почувствовал, как внутри меня начинает закипать гнев. Передо мной стояло лицо Гольцова.
— Кто из них первый ствол вынул? — спросил я Верховцева.
— Вот этот, узкоглазый, — мотнул он головой на строй, не понимая, зачем мне это понадобилось.
— Ну-ка, уточни, — я засунул «ПМ» в кобуру.
Опер подошел и ткнул пальцем:
— Этот.
Я подошел к корейцу и пребольно сдавил его узкую шею.
— Ты почему оружие носишь в моей стране?
Ответ мне был не нужен. Мне плевать, что он скажет. После моего ломового удара бандит захлебнулся своей речью и мгновенно переломился пополам. Удар был настолько силен, что у него отказали ноги. С позеленевшим лицом кореец кулем свалился мне под ноги. Я буду очень рад, если у него разрыв почки…
Верховцев встревожился. Это я понял потом, успокоившись, а сейчас я не замечал вокруг ничего. Из-за этих подонков я упустил человека, который, возможно, совершил убийство в моем районе! Мне нужен человек, убивший предводителя банды этих недоносков и порезавший Лешку!.. И я упустил его из-за них! Из-за этих подонков, вставших на моем пути с оружием в руках!..
— Кто тебе, сука, сказал, что в моей стране разрешено стрелять в ментов?! — был следующий вопрос к стоящему рядом.
Громкий хлопок, оборванный вскрик, и второй бандит последовал за первым.
Мною овладело безумие.
— А не просрочена ли виза у тебя? — был вопрос к следующему.
Тот, прекрасно понимая, что его ответ не имеет никакого значения, и помня о том, что произойдет следом, рывком вырвал свою руку из моей, быстро опустился на пол и закрылся локтем.
— Сергей… — Верховцев осторожно взял меня за рукав. — Ты искалечишь их. Не надо…
Я остановился, глядя в глаза корейцу. Тот был белее мела и закрывался рукой и ногой как мог. Что-то, чему я не могу дать названия, шевельнулось во мне. Я стал приходить в себя. Не пора ли в отпуск, если даже Верховцев, глядя на меня, печется о здоровье бандитов? Я на самом деле очень устал…
Алтынов ушел. Он ускользнул через чердачный люк на крышу, а там… Здание хоть и двухэтажное, но под окнами такие сугробы, что прыгнуть с крыши все равно что сойти с подножки трамвая. Вот и вмятина от задницы на снегу, и следы, уходящие вдаль…
Все. Сегодня Цента уже не взять.
У рынка завыли сирены. С малолетства ненавижу этот звук. Или полиция, или «Скорая». Или утюг кто-то забыл выключить из розетки. Детство у меня было такое, что и то, и другое вызывало неприязнь. Но сейчас я облегченно вздохнул. Смотреть уже не могу на этих джиннов с Востока…