Со смертью заодно
Шрифт:
– Сойкин, глянь–ка на этого безупречного воина. Лицезрей сей пример разудалого рубаки! Держу пари, в реале он турник обходит десятой дорогой, о штанге знает только то, что она бывает тяжелая. И конечно, в Мидгарде он выбрал себе тело профессионального бодибилдера. Несомненно, кучу денег отвалил за апгрейд персонажа, так? И причиндалы подвесил, как у коня? Сразу же, наверняка, завел себе сногсшибательную подружку из тех, кто в наш мир попадает только в поисках большого, очень большого, гигантских размеров женского счастья. Таких мотыльков неопределенного, вернее, предположительно, женского
И так помидорное от натуги лицо Пиявыча стало приобретать оптимистично лиловый оттенок. Снаряды Браги ложились точно в цель.
– Я бы попросил вас…
– Не стоит, право. За тебя уже попросили, иначе не восседал бы тут, – отмахнулся ярл и, демонстративно не замечая терзаний напарника, продолжил. – Потом не стало трех вещей. Сообщаю в верной последовательности: денег, подружки, спортивной формы. Последняя утрата – самая смешная. Представляешь, Сойкин, этим мышцепоклонникам почему–то не приходит в голову тот простой факт, что даже доставшаяся на халяву груда первосортной говядины нуждается в постоянной тренировке. И чем больше мускулатуры отхапал себе новичок, тем сильнее ему придется вкалывать, чтобы содержать свое хозяйство в приличном виде. Поперечнополосатая неожиданность берет за горло. Вперед! На турник и брусья! А мы так не можем! Мы – люди изнеженные, умственно истощенные, стрессом надломленные. Вот и заплыл ты, брат Пиявкин, свинья свиньей. Обильная пища для небрезгливых червей. Денег нет, со всех сторон сыплются градом насмешки. Хорошо хоть еще место подвернулось непыльное – сидеть в архиве дворцовой канцелярии, бумажки перекладывать. А то тебе с твоими тремя левелами Обучаемости хоть в петлю головой…
– Положим, Обучение мне крепко помогает. Опыт сыплется в двойном размере.
– Ладно. Тут ты меня уел. Согласен. Погляди–ка, сколько уровней выпало!
Под ногами неофита в траве лежало четыре книги Знания. Одинаковые массивные фолианты в коричневом кожаном переплете и без единого символа на обложке. Всего–то и нужно было сделать – возложить на титульную страницу ладонь и внятно произнести вслух избранный навык.
– Это с тремя вчерашними за Королевского Нага, получается уже десятый. Вот это рывок! Растешь, салага.
– Я хочу взять четыре уровня магии Природы, – пискнул Пиявыч, но Браги перекрыл его слабый голос своим мощным рыком.
– Не вздумай! Берешь по два – Обаяние и Дипломатию. Понял?!
– Послушайте, Браги. В конце концов, это моя жизнь и мой персонаж…
– Ты успешно смыл свою жизнь в сортир вместе с архивными бумагами. Что уставился? В глазах у ней обида, в руках у ней утюг… Нехорошо. Присягу королеве Рагнейд принял?
– Ладно. Я понял. Из меня делают продвинутого посла. Но зачем тогда вы заставили меня вчера взять один левел Выносливости и два Стрельбы?
– Чтобы ножками активней шевелил на переходах. И на привале не напоминал куль с песком. От ужина, как я заметил, ты не отказываешься. Но не припомню, чтобы ваша интеллигентная особа участвовала в собирании дров, разжигании костра, как–то помогала отабориться. Лежишь себе пластом и скулишь в свою попону. Жалеешь себя, наверное? Это насчет Выносливости. А Стрельба… Ну, знаете, молодой
– Да ладно, я не в претензии, – добродушно вставил реплику смотритель.
Пиявыч удрученно вздохнул. Затем встал и покорно исполнил распоряжения старшего. Браги вместе с Сойкиным пошли изучать и собирать трофеи.
– С големов падают обычно кольца Резистентности. Ага, их мы и имеем. Два каменных, одно бронзовое и одно алмазное. И куча алмазных же осколков. Как они у вас? Ценятся?
Сойкин с сомнением качнул головой.
– Необработанные очень дешевы. Я подберу десяток крупных, может, в фактории Оплота и сгодятся. Гномы их вставляют во всякие усилители, призмы делают.
– Так я и думал. Ладно. Самое приятное впереди. За нами закрылся Купол Боя. Значит, големы были охранниками клада. Идем, глянем, что они так стойко защищали.
На вершине холма из земли торчал клык темного вулканического стекла с тонкой сеткой затейливого узора на плоскости.
– Рунный камень. Тысяча опыта каждому. Прикладывайся, Сойкин. Пиявыч, бегом сюда! На полусогнутых! И еще сундучок опыта. Там на выбор – золото или экспириенс. Неофит, открой крышку, налепи на стенку ларца граблю и скажи: «опыт».
После пальпации камня и вскрытия сундучка Пиявычу вновь шлепнулась под ноги очередная книга Знаний. Браги улыбнулся, поймав его умоляющий взгляд, и милостиво разрешил:
– Ладно. Бери свою Природу. Пес с тобой.
Пиявыч просиял и громко произнес, прижимая книгу к груди:
– Магия Природы.
И зажмурился, впитывая новые знания. Провел рукой, и каменистая насыпь в ста метрах осветилась охряным сиянием. Сойкин видал такое и раньше, поэтому сразу догадался – новичок дистанционно применил заклинание Отвода глаз. Пробует силы. Испытывает щенячий восторг от новых возможностей. А Браги, не обращая ни на кого внимания, деловито осматривал вершину холма. Вернулся он с двумя предметами.
– Итак. Что имеем. Две болванки, запчасти к артефактам. Хуже, чем готовые, но лучше, чем ничего. Насадка на наконечник к Магнитной стреле. Артефакт достойный, но уж больно многокомпонентный. Если ничего не путаю, там еще восемь деталек, каждая по цене боевого вертолета. Лучников среди нас нет. Пойдет в обменный фонд. И рукоять к Игле Следствия. Вот эту штуку мы никому не продадим, а будем собирать сами. Магическая помощь при допросах с пристрастием нам не помешает.
Сойкин метнул на Браги испуганный взгляд, и ярл счел нужным пояснить:
– Наше дело требует поиска. Вопросов, невзирая на личности, и ответов. Почему–то мне представляется, что не все захотят быть правдивыми и откровенными. Придется кого–то и пощекотать этой игрушкой. Да, забыл, со вчерашнего дня в сумке пролеживают коренные зубы королевы-наги. Применяются при изготовлении ядов и противоядий. Как считаешь, Сойкин, все вместе потянет на оплату проездных билетов чартерными пегасами до станции Оплот?
Страж половину не понял, но виновато покачал головой.
– Ясно. Да я и сам знаю, что это барахло, кроме алмазного перстня. Ладно, поищем чего–нибудь по–настоящему ценного.