Собачий оскал
Шрифт:
— Пасть ему заткнуть, что ли?! — проворчал Костя.
— Да пес с ним? — махнул рукой я. — Пускай мелет. Тебе не по фигу?!
На поверхности громыхнул мощнейший взрыв, но стены тоннеля даже не дрогнули. Техники Рябова потрудились на славу.
— Пятнадцать боевых единиц Сычева перестали существовать, — подытожил я. — Одна у нас, причем особо доверенная, много знающая. Надеюсь, эта гнилая история скоро закончится…
Глава 15
За окном микроавтобуса проносились темные областные пейзажи: поля, леса, покрытые льдом речушки, спящие городки и поселки. В высоком безоблачном небе виднелась ущербная луна. Время близилось к рассвету.
— Лихо вы, ребята, обернулись, — сказал Рябов, уютно устроившийся рядом на сиденье. — И, главное, без потерь! Лишь у Cибирцева врачи обнаружили сотрясение мозга. Но это ерунда. Немного отлежится, и снова в
— Точно, ерунда, — подтвердил я и поинтересовался: — А здесь действительно нельзя курить?
— Ну что с тобой поделаешь? Кури! — усмехнулся полковник и продолжил серьезным тоном: — Вам обоим, не иначе, Сам Господь помог! Вечером даю указание — «порыться» в таком-то направлении (авось чего и отыщется), а ранним утром мне притаскивают одного из основных фигурантов дела: голого, в наручниках, но без единой царапины! Молодцы!!! А я-то думал — долго «копать» придется. Конечно, я и без вас подозревал Сычева…
— Интересно, почему? — невежливо встрял я.
— Да очень просто, — снисходительно улыбнулся шеф. — Помнишь, из секретного досье Кадкина: «поначалу его хотели отдать под суд, но затем по настоянию следователя В.П. Сычева провели психиатрическую экспертизу»… и т. д. Вот, пожалуйста, и связь между ними. Аж с девяносто второго года, когда Сычев был еще просто следователем в чине капитана. Кроме того, он являлся одним из тех четверых, кому положено прослушивать мой кабинет! Н-да!.. Однако подозрение не есть уверенность, нужны весомые аргументы. Но вот их-то у меня и не было… пока не объявились вы с Ресовским! Благодаря его показаниям удалось полностью распутать змеиный клубок. Чертова «Организация» наголову разгромлена. Все члены (кого вы с Костей не успели грохнуть) — арестованы. Один лишь Сычев сумел ускользнуть с четырьмя телохранителями и похищенным контейнером. Но ничего, не долго ему…
— Сколько у нас времени? — спросил я.
— Примерно сорок минут.
— Тогда расскажите подробности! А то, знаете, я только преследовал, убегал, дрался, стрелял, взрывал, уворачивался от пуль, но общая картина…
— Понятно, — перебил полковник, косясь на часы. — Если вкратце, то так…
«Организация» Сычева была создана полгода назад по инициативе Запада и оттуда же щедро финансировалась. В нее входило несколько видных отечественных либералов и ряд сотрудников ФСБ. А для отдельных поручений Сычев использовал множество людей, не посвященных в его замыслы: личную агентуру в чеченской диаспоре, обыкновенных бандитов, а также наемников типа Кадкина, Глущикова и т. д. С момента создания «Организации» Сычев вынашивал идею применить в России сверхмощное бактериологическое оружие с целью устрашения и последующего шантажа Власти. Такое оружие уже четыре месяца разрабатывалось в одной подпольной лаборатории, но без особого успеха. Изменник захандрил, стал крайне раздражительным и, возможно, лопнул бы с досады. Как вдруг, подслушав недавно мой разговор с посланцами Рамзана, понял — судьба (вернее, дьявол) дает ему уникальнейший шанс! И начал активно действовать. Он приказал своему любимчику Ресовскому сорвать операцию по задержанию эмиссара мятежников и потихоньку подменить контейнер. В качестве отвлекающего фактора использовали бывшего мента Глущикова. Ему поручили стрелять поверх голов оперативников, но при этом обязательно угробить Турпала Абаева. С первой задачей Олег Юрьевич справился, а со второй не успел — твоя пуля помешала. Эмиссара застрелил сам Ресовский (баллистическая экспертиза подтвердила). И специально первым попался на глаза старшему группы, расстроенному неожиданным оборотом событий. Ты, как и рассчитывал иудушка, велел ему отвезти контейнер в лабораторию ФСБ. А там уже дожидался другой член организации — зам. начальника лаборатории Валерий Бобровский. Он заменил «аптечку» с «Собачьим оскалом» на точно такую же с возбудителем сибирской язвы. Подмену Бобровский должным образом оприходовал, а настоящий контейнер потихоньку вернул Ресовскому, и тот отвез его боссу. Все вроде бы шло гладко. Но на следующий день «слухачи» доложили генералу о реакции Руслана Кадаева на заключение лаборатории, о его угрозе «вывести шакалов на чистую воду» неким безотказным способом. Встревоженный Сычев мгновенно устранил гвардейца руками братьев Теймуразовых. Им помог в этом господин Кадкин. Между прочим, посланцев Кадырова-младшего поселили в «Вавилоне» совершенно случайно. Сычев к размещению гостей никакого отношения не имел. Однако сия случайность здорово сыграла ему на руку! Кадкин дал убийцам ключи от номера Кадаева и от служебного выхода, а потом вместе с Лаптевым похитил труп Аслана, дабы запутать следствие. Мерзавец с большими погонами довольно потирал руки. Но тут внезапно Кадкин доложил: у тебя есть поддельное удостоверение Аслана и ты использовал его (Кадкина) ноутбук, чтобы «пробить» покойного через базу данных ФСБ. А затем куда-то спешно уехал. Тогда Сычев понял — труп похитили напрасно, и ты сумеешь установить личность «беглого мертвеца». (Скорее всего через собственную агентуру.) Он запаниковал и начал спешно убирать свидетелей: сначала Кадкина и Лаптева (руками Ресовского), а вслед за тем Муслима и Саида Теймуразовых. Обоих братьев «исполнил» той же ночью некто Шарип Исрапилов, давний агент Сычева в диаспоре (по совместительству начальник Службы безопасности «Центуриона»). Но дальше — больше! Сычев каким-то образом пронюхал, что вы с Сибирцевым скоропостижно отбыли в командировку, на ночь глядя, и понял — я поручил двум лучшим оперативникам своего отдела заняться этой грязной историей. О ваших способностях он достаточно наслышан, а посему сильно обеспокоился и поручил Ресовскому с подельниками вас ликвидировать.
— А как он вычислил наше местонахождение? — полюбопытствовал я.
— Да очень просто. — Шеф вновь посмотрел на часы. — Сычев прикинул в уме, как бы он действовал сам, имея на руках такую же информацию, и выстроил четкую схему: сосед — «опускатель» Глущикова — сутенер Парфюм из «Лотоса» и допрос оного с пристрастием. Возможно, прямо в мотеле. Расколов сутенера, вы установите взаимосвязь между Глущиковым и Кадкиным, ну а дальше наш отдел без особого труда разгадает этот ребус. Неглуп, подлец, совсем не глуп! — Тут шеф почему-то вздохнул и тоже потянулся за сигаретой…
— Прибыли. Цель в полукилометре. Дальше придется пешком, — донесся из рации голос майора Шувалова, командира спецназовцев. (По настоянию Маркова к нам прикрепили для усиления ребят из «Омеги».)
— Выгружаемся, — старчески прокряхтел начальник отдела. — И-эх, ноженьки мои казенные, поношенные, ревматические…
Снаружи в небольшом лесочке уже ждали семь наших оперативников и десять «омеговцев» во главе с Шуваловым!
— Попрыгали, — негромко сказал он.
Все привычно попрыгали, проверяя, хорошо ли подогнано снаряжение. Полковник тоже. Говоря о «поношенных ревматических ноженьках» он, естественно, прибеднялся. На самом деле Рябов обладал железным здоровьем и, допустим, в силовом задержании мог дать фору любому из своих подчиненных. Если в машине полковник и впрямь напоминал ленивого офисного сидельца, то на воздухе мгновенно преобразился: выбросил сигарету, весь подобрался, затвердел глазами…
— За мной, — скомандовал начальник отдела и быстро, бесшумно двинулся впереди отряда. В маскировочном халате «снег» он напоминал призрак, стремительно плывущий над землей. «Целью», как лаконично выразился спецназовец, являлось логово Сычева, где предатель, не сумев удрать за границу, укрылся после разоблачения. Оно представляло собой старый, но крепкий двухэтажный дом покойных родителей генерала, стоящий на окраине провинциального городка в соседней области. Про дом, естественно, знали в ФСБ, и надеяться спрятаться там мог лишь круглый дурак. Однако Сычев дураком не был и, похоже, вовсе не хотел прятаться. По крайней мере, так считал Рябов. Перед выездом между ним и генералом Марковым состоялся краткий разговор. При разговоре присутствовали мы с Шуваловым — в качестве мебели…
Марков: Ты уверен, что Сычев не использует «Оскал»?!
Рябов: Напротив, обязательно использует, если у него не будет другого выхода и если, конечно, успеет. В Слоенове (тот самый городок. — Д.К.) порядка двухсот тысяч жителей. Предатель потребует дать ему «зеленый свет», вертолет, самолет и т. д. А в случае отказа разобьет ампулы. Более того, он как пить дать связался с зарубежными хозяевами, дабы те подняли шум на весь мир и обвинили нас в чудовищном геноциде. Представляете заголовки газет: «Двести тысяч граждан России погибли в адских страданиях по вине ФСБ!!!»
Марков (угрюмо): Все предусмотрел, ублюдок!
Рябов (с усмешкой): Не совсем так, Игорь Львович. Сычеву неизвестна одна очень существенная деталь. Бобровский на наркодопросе показал: из двадцати обнаруженных в контейнере ампул он одну тайком оставил себе. Для подробного изучения (видать, инстинкт ученого сработал). И вскоре выяснил — микробы находятся в ампулах из специального, не пропускающего ни тепло, ни холод материала, по остальным параметрам похожего на стекло. Внутри них держится постоянная температура — минус два градуса по Цельсию, при которой микробы сохраняют стабильность. Когда температура изменяется, они начинают бурно размножаться и убивать любого, кто подвернется. Но… при минус двадцати пяти сами мгновенно погибают. А сейчас на дворе минус тридцать четыре. Так что опасаться нечего!
Марков: Только бы не потеплело!!! Ладно, Бог вам в помощь…
Теплеть, судя по всему, не собиралось. Если верить термометру Шувалова, температура воздуха опустилась до отметки минус сорок. И, невзирая на нашу отличную зимнюю экипировку, мороз продирал до костей. По крайней мере, меня.
Вдали показалось сычевское «логово» — небольшая усадьба, обнесенная дощатым забором. В глубине двора виднелся дом — квадратный, деревянный, с остроконечной крышей. А прямо у него под окнами пристроился новенький гараж-ракушка. На подступах к «цели» наш отряд рассредоточился. Спецназовцы, кольцом окружив усадьбу, заняли позиции. Позади них залегли оперативники. А в арьергарде (бесхозном сарае через улицу) устроились я, Рябов и Шувалов. Полковник держал в руках мегафон. Майор, присев на корточки, приспособил на коленях включенный «Кенвуд».