Собачий оскал
Шрифт:
Прошло десять минут, пятнадцать…
— Первый, я восьмой, вижу три мишени, — прорезался в рации хриплый шепот.
— Кто? — спросил Шувалов.
— Охранники с «валами». Один в мансарде, двое на первом этаже. Наблюдают за окрестностями. Нас пока не видят…
— Убрать!
— Понял, — шепнул восьмой и спустя несколько секунд доложил: — Мишени убраны. Наши действия?
— Ждите…
— Остался один телохранитель, — резюмировал Рябов. — Где — неизвестно. Ладно, шут с ним. Переходим ко второй стадии. — Полковник поднес ко рту мегафон и заорал так громко, что я чуть не оглох: — Сычев! Сдавайся! Ты окружен! Сопротивление бесполезно!!!
В ответ из полуподвального окошка зарокотал пулемет, тут же, впрочем, заглохший. «Омеговцы» ориентируясь по вспышкам, моментально «стерли» стрелка.
Тогда из укрепленного на крыше громкоговорителя донесся голос Сычева:
— Действительно, обложили плотно. Проверка подтвердила. (Телохранителя, оказывается, он специально подставил. — Д.К.)… Но вы забыли об одном — У МЕНЯ «СОБАЧИЙ ОСКАЛ»!!! — Изменник дьявольски расхохотался. — И если вы не выполните мои условия… Все!!! До единого!!! Без задержки и препирательств, я разобью ампулы. КЛЯНУСЬ!!!
— Но ты же сам сдохнешь в мучениях. Противоядия у тебя нет, — резонно заметил Рябов.
— Ну и пусть! Пусть!! Пусть!!! — по-звериному зарычал Сычев. — Микробы вне тела носителя живут двадцать четыре часа. За сутки они целиком накроют этот городишко, да половину области в придачу. Десятки! Сотни тысяч носителей! Обреченных на кошмарные муки и неминуемую смерть. А первыми станете вы, уроды! Ха-ха-ха!!! Ха-ха-ха!!!
— По-моему, он совершенно спятил, — покачал головой Шувалов.
— Или бес в него вселился, — тихо добавил я.
— И то и другое одновременно, — подытожил полковник и вновь взялся за мегафон: — Ты блефуешь, ничтожество! Всем известно — ты отъявленный трус и вечно дрожишь за свою жалкую шкуру. Ты! Никогда! Не осмелишься! Пожертвовать! Жизнью!!!
— Ну-у, твари! Я вас предупреждал! — даже не прорычал, а прохрипел Сычев.
Под окном второго этажа отодвинулась железная заслонка. Из открывшегося отверстия по металлическому желобу стали скатываться небольшого размера «стекляшки» и с тихим звоном разбиваться о крышу гаража-ракушки.
— …одиннадцать, двенадцать, тринадцать… — шевелил губами начальник отдела.
Наконец заслонка задвинулась обратно. И тут вдруг из дома донесся длинный, отчаянный нечеловеческий вой. За темным окном промелькнул смутный силуэт генеральской фигуры. Вскоре вой прервался, сменившись визгливым хихиканьем и фальшивым пением. Силуэт появился вновь, качаясь и странно приплясывая.
— Ща-а-ас я его, — поднял автомат Шувалов.
— Не надо, — положил руку на ствол полковник. — Он уже мертв.
— Согласно показаниям Бобровского, в контейнере оставалось девятнадцать ампул, — начал пояснять Рябов. — О «ракушку» разбилось восемнадцать. Я специально считал. Похоже, последнюю, девятнадцатую, он случайно выронил себе под ноги и дико перепугался. Отсюда тот вой, который мы слышали. А теперь он испытывает на собственной шкуре все «прелести» заразы, при помощи которой собирался ставить Россию на колени…
Фигура за окном упала. Из дома больше не доносилось ни звука.
— Одно непонятно, — задумчиво молвил я. — Откуда такое отчаяние? Ведь Сычев знал, что обречен в любом случае! Не плевать ли ему на ту ампулу?!
— В любом, говоришь?! — остро глянул на меня шеф. — Гм! Кто знает… Кто знает… Ладно, скоро разберемся…
Ровно через сорок пять минут спецназовцы отрезали усадьбу от парового отопления, сняли крышу из гранатометов, изрешетили пулями стены. А спустя еще три часа мы вошли в хорошо выстуженный дом. Тело Сычева валялось на втором этаже, в успевшей заиндеветь комнате без потолка. Синее лицо мертвеца искажала страшная гримаса, напоминающая морду оскалившейся собаки. А рядом на полу лежал костюм химзащиты. Чутье не подвело Рябова. Обрекая на лютую смерть сотни тысяч людей, само это чудовище рассчитывало спастись!!!
Вместо эпилога
День выдался погожий, ясный, солнечный. К вечеру заметно посвежело, но все равно было неплохо. Воздух пах весной. В оживающих после суровой зимы лесопосадках звонко щебетали птицы. Кое-где вдоль дороги пристроились торговцы-лоточники с нехитрым товаром. Моя не первой молодости «девятка» катила по К-му шоссе в сторону Н-ска. Сегодня мне (о чудо!) дали выходной, и я спешно удрал подальше на природу. Пока начальство не передумало. Весь день я наслаждался тишиной и покоем, пек в углях картошку, запивал ее заранее запасенным нарзаном и дышал, дышал, дышал… А сейчас возвращался обратно в город. Отдохнул на славу. Пора и честь знать!.. Из радиоприемника лилась приятная, ненавязчивая мелодия. Впереди показался мотель «Лотос», и я сбавил скорость. Может, зайти в ресторан поужинать? Готовят там совсем неплохо. И, главное, после смерти полковника Дмитриева мотель больше не является гнусным притоном. Скоропостижная кончина педика со связями развязала руки тем, кто давно со скрежетом зубовным и с крайней неохотой был вынужден закрывать глаза на сие безобразие. В один прекрасный день «Лотос» оцепил большой отряд ОМОНа и по всем правилам провел в нем зачистку. Тамошнюю шваль либо арестовали, либо грохнули при задержании. (Как, например, Карапетяна.) Хозяева тут теперь другие. Тоже не подарки, но лучше прежних. «Цыплятник» убитого Парфюма закрыт, а малолетних рабов отправили в реабилитационные центры…
Да, пожалуй, поужинаю. Дома самому в облом готовить. Я поставил машину на стоянку, зашел в знакомый зал, нашел свободное место и, подозвав официанта, сделал заказ: салат из свежих овощей, фрукты, сок, пирожки с грибами… Потом откинулся на спинку стула, ленивым взором окинул зал и оцепенел. За соседним столиком сидел… Руслан Кадаев и о чем-то беседовал с темноволосой девушкой! Я протер глаза, внимательно всмотрелся в «Руслана» и… облегченно вздохнул. Нет, не он. Просто похожий чеченец! «Отдыхай, джигит, кушай, развлекайся, — мысленно разрешил я. — Только веди себя прилично. Тогда и неприятностей не будет!» Я вновь отчетливо вспомнил Кадаева и слегка взгрустнул. По понятным причинам я издавна недолюбливал нохчей (это мягко говоря!), однако покойный Руслан вызывал у меня странное, смешанное чувство. В первую войну, да и в начале второй он был стопроцентным врагом — убивал наших солдат, поджидал в засадах колонны… Но, с другой стороны, благодаря ему удалось предотвратить катастрофу глобального, всероссийского масштаба. Безотказный способ, которым Руслан собирался вывести предателей на чистую воду, так и остался для нас загадкой. Или он сказал это в запальчивости?! Не знаю, не знаю… Но так или иначе, именно гибель гвардейца дала нам в руки ниточку, приведшую в конечном счете к чудовищу Сычеву. Кроме того, Руслан спас мне жизнь, предупредив о нападении сзади. Предупредил на последнем издыхании. Н-да-а… Задумчиво посмотрев на чеченца с девушкой, я знаком подозвал официанта, заплатил за несъеденный ужин и молча покинул ресторан…