Собачий оскал
Шрифт:
— Лучших «цыплят» заказывал! Партиями! — подытожил сутенер, внезапно замолчал и с ужасом посмотрел мимо меня, на входную дверь. Я хотел обернуться, но не успел. Прошелестела короткая очередь из бесшумного оружия, меня с силой ударило в спину и швырнуло лицом в пол…
Глава 11
В туалет зашли трое. Все как на подбор квадратные, бритоголовые, с дебильными мордами. (Вероятно, боевики Карапетяна.) Один держал в руках «кипарис» с глушителем. Двое других — финские ножи. У порога лежал бесчувственный Костя с окровавленной головой. Очевидно, они подкрались
П-ф-ф — во лбу второго «гориллы» образовалась кровавая дыра. Сместив прицел на третьего, я плавно вдавил спусковой крючок, но… выстрела не последовало. Видимо, патрон заклинило. Бандит незамедлительно этим воспользовался и, злобно рыча, прыгнул на меня с явным намерением прирезать. Я встретил его пинком ступни из положения лежа (бритоголового отбросило назад), быстро вскочил и выхватил из крепления боевой нож.
— Ага-а-а! — оскалился «горилла», — перышками побалуемся, — и острием финки попытался нанести грамотный, молниеносный укол мне в глотку.
На его беду, я хорошо знал этот прием, а потому сумел вовремя качнуться в сторону (финка проткнула воздух) и с силой вогнал ему нож в сердце. Бандит умер мгновенно, даже не успев удивиться. Массивное тело пошатнулось и начало медленно оседать на пол. Выдернув из раны нож, я обтер его об одежду убитого и осмотрелся. Парфюм и два боевика были мертвы. Помощник сутенера тоже. (Видать, я слишком сильно его ударил.) Костя и незадачливый стрелок подавали признаки жизни. Причем бандит совсем слабые. По спецназовской привычке я хотел было его добить, но потом вдруг передумал. Опасности он больше не представлял… и незачем брать лишний грех на душу! Поэтому я просто забрал у него «кипарис», изъял из карманов три запасных «магазина» и подошел к Сибирцеву, который уже не лежал, а полусидел, опершись спиной о стену. Внимательно осмотрев Костину рану, я с глубочайшим облегчением убедился — череп у него не пробит. Только кожа стесана. (Наверное, в последний момент он успел инстинктивно отклониться.) Достав ИПП, я аккуратно перебинтовал Косте голову. Сибирцев к тому времени полностью пришел в себя и поднялся без посторонней помощи. Глаза у майора были грустные, расстроенные.
— Сам не пойму, как их прозевал, — виновато начал он. — Прямо затмение на…
— Ладно, не переживай, — мягко перебил я. — На ногах нормально держишься?
— Да.
— Отлично! Пора сваливать отсюда. Я пойду первым, а ты прикрывай со спины.
— У тебя есть конкретный план? — спросил Сибирцев.
Я на минуту задумался. Чтобы достичь выхода, нужно было преодолеть весь зал, где наверняка хватает боевиков Карапетяна, подельников Парфюма и прочей сволочи. Да и остальная публика тут, мягко говоря, не очень… Кроме того, мы уже привлекли внимание здешней мафии, когда отправились «трясти» рассевшегося на толчке сутенера. Три «гориллы» решили с нами разобраться, но мы выходим без них, со свободными руками, на своих ногах. А забинтованная голова Кости красноречиво свидетельствует — встреча прошла отнюдь не в дружественной обстановке. Если же кто-нибудь заглянет в служебный сортир…
…Н-да-а! Тихонько проскользнуть у нас не получится. Придется ломиться по-наглому: с шумом, со стрельбой… Авось удастся взять нахрапом!
— План такой, — я обрисовал Косте свои будущие действия и добавил: — А ты держись скромно, глотку не надрывай и просто убивай все, что будет нападать сзади.
— Ясно, — тихо сказал Сибирцев, перезаряжая «ПСС».
— Ну, братишка, с Богом! — выдохнул я, перекрестился, выскочил в зал и дико заорал: — Лежать, падлы! Под столы, блин! Под столы залезайте! Перемочу на хрен!
Я полоснул из «кипариса» по огромной стеклянной люстре в центре потолка. Попал удачно. Она с грохотом обрушилась вниз, угодив на осиротевший стол хозяина «цыплятника», возле которого кучковались в ожидании несколько клиентов. Вопли зашибленных и пораненных осколками стекла извращенцев слились с пронзительным, хоровым визгом трех стриптизерш. Посетители поспешно полезли под столы. Кто-то пьяный заблажил:
— Не надо, в натуре! Я отдам долг!..
В общем, начало получилось неплохим, и до середины зала мы добрались благополучно. Но дальше началось!
Бух-бух-бух-бух — часто зарявкало со стороны раздаточной. Широко расставив ноги, в нас палил из «кольта» бритоголовый тип в цветастом пиджаке с вытатуированной на голом черепе мордой дьявола. Суженные зрачки, дурацкая поза и безумная физиономия обличали в нем наркомана.
Бух-бух-бух-бух! — одна из пуль резко дернула меня за рукав.
Тр-р-р-р… — повел я стволом «кипариса». Перерезанный очередью почти пополам, наркоша исчез из поля зрения.
П-ф-ф… п-ф-ф… — отработал по кому-то Костя.
Тра-та-та-та-та-та! — затрещал «калашников» в руках метрдотеля, выскочившего из вестибюля. Уголовная рожа кривилась в гримасе нечеловеческой злобы. Вероятно, потому он и промазал. А повторного шанса метру я не дал.
Тр-р-р-р… тр-р-р-р… Моя первая очередь перебила ему ноги, а вторая прострочила уже падающее тело. Наступило некоторое затишье, и мы сумели благополучно достичь вестибюля. Однако там нас поджидал неприятный сюрприз. Торчащий за стойкой гардеробщик истошно кричал в телефонную трубку:
— Высылайте подмогу!!! Срочно!!! В зале стрельба!!! Много наших убито!!!…Кто? Похоже, бригада Сивого… Их тут недавно в карты обули! Да, отвечаю за базар!!! — Он настолько ошалел от страха, что не обратил на нас ни малейшего внимания. Воспользовавшись этим обстоятельством, я нежно прижал ему к виску дуло «кипариса». Судорожно икнув, гардеробщик подавился фразой.
— Сивого замочили. Подмоги не надо. Говори нормально, ровно, иначе урою! — прошептал я.
— Что?!! Что там у тебя?!! Почему заглох?!! — надрывались на другом конце провода.
— Поступила новая информация, — заторможенно пробубнил гардеробщик. — Сивый убит, подмоги не надо…
Актер из него был, как из говна пуля, и тот, к кому он обращался, с ходу учуял неладное. В трубке запикали короткие гудки.
— Пришить бы тебя, мудака тупого, — раздраженно сплюнул я. — Всю малину обгадил!
— Не надо!!! — взвизгнул гардеробщик. — У меня жена, дети, мать-старушка!!!
— Тогда говори, чмо, кому звонил? — грозно рыкнул Сибирцев.
— Э-эрику Гу-гурген-новичу.