Собачий вальс Мендельсона
Шрифт:
Теперь из колонок звучала красивая, протяжная и очень грустная музыка. Сашка вздохнула: что же это за случай такой?
– Это Свиридов, – со знанием дела пояснил Астуров. – Из «Метели». Под нее очень хорошо в любви признаваться.
Сашка кивала, а у самой перед глазами так и вырисовывалась картинка, как из соседнего подъезда хоронят незнакомого дедушку. Как раз под эту музыку.
– Очень хорошее произведение, – согласилась Сашка. – Универсальное такое. И в пир, и в мир, так сказать.
– Саша, –
– Погоди, Павел! Жора! Бакс! Что вы носитесь там, как кони! Посидите минутку спокойно! – рявкнула Саша и снова повернулась к любимому с нежной улыбкой. – Я слушаю тебя, Павел. Ты что-то хотел сказать?
– Да я хотел… – засмущался Астуров, повернулся и крикнул: – Кому сказали – спокойно посидеть?! Саша…
Он полез в карман и вытащил оттуда коробочку.
– Это тебе. – Он протянул коробочку Саше, и та с волнением ее открыла.
В коробочке было большое серебряное кольцо очень тонкой работы. Сашка, к своему стыду, слабо разбиралась в камнях, а в середине кольца был большой белый камень.
– Это бриллиант? – бухнула она первое, что пришло на ум.
– Нет, Сашенька, это не бриллиант. Но кольцо само по себе очень дорогое. Это кольцо моей бабушки. Она просила подарить его моей самой любимой женщине, до тебя у меня этой женщины не было…
Сашка на минутку представила ту старую женщину, которая горевала, что не привезли на свадьбу еще и дедушку, и восхитилась: каким может быть разным один и тот же человек!
– Давай я тебе надену, – попросил Павел и аккуратно надел Сашке на палец кольцо.
Оно было чуть-чуть великовато, но только самую капельку.
– Какая красота! – восхитилась Сашка, отставляя руку в сторону и любуясь подарком. – И ты… ты так все устроил. Даже розы, и те старинного английского сорта – нераскрытые бутоны, кремового цвета. Паша! Я от тебя просто без ума! Как ты догадался устроить именно сегодня такой вечер?
Павел улыбнулся.
– Но ты же сама писала. Только я немножечко все изменил, по-своему.
– Здорово, – не переставала любоваться кольцом Сашка. – А что я писала?
– Са-аша-а, – с обиженной улыбкой протянул Павел. – Как же ты не помнишь? Вот.
Он вытащил из кармана свернутый листок.
– Вот смотри, – и протянул ей записку.
– «Милый буду ждать тебя сегодня в конце старой алеи ровно в полночь. Всегда твоя рабыня», – прочитала Сашка, и лицо ее вытянулось.
– Между прочим, – заметила она, – обращение выделяется запятыми, я еще со школы помню, и в слове «аллея» две «л».
– Какое обращение? – не сообразил Павел.
– Милый, – пояснила Сашка.
– Да, я слушаю тебя, Сашенька, – подался к ней Павел.
Нет, он определенно ничего не хотел понимать.
– Эта записка – шутка, Павел, – усмехнулась Сашка. – Тебя кто-то разыграл.
У Павла исчезла улыбка с лица.
– То есть… Ты хочешь сказать, что записку эту не писала?
– Я уже сто лет не писала записок. Сейчас есть Интернет, эсэмэски, да и сотовый телефон всегда под ухом – можно позвонить и сказать, – фыркнула Сашка и тут же пожалела.
Да и черт с ней, с этой запиской, главное, что Павел вон как старался! Он такой вечер устроил! Да и потом абсолютно ясно, что написал этот пасквиль Соколовский!
– Паша, – замялась она. – Я тебя сейчас опять разыграла. Конечно же, это я написала тебе любовное письмо и назначила встречу. А кто же еще? Или у тебя еще кто-то есть? Признавайся немедленно!
И она шутливо насупила брови.
– У меня? Сашенька! – счастливо засмущался Павел. – И ты могла такое подумать? Ты…
– А эту записочку я заберу-у, – лукаво пропела Сашка, пряча записку в сумочку. – Как память об этом вечере!
– А я хотел ее оставить в память о тебе, – тихо проговорил Астуров, глядя Сашке прямо в глаза.
– Это еще зачем? – насторожилась она, поломав всю романтику момента. – Ты со мной расставаться надумал, что ли? Нет бы всю меня в памяти оставить.
– Сашка, ты чудо! – рассмеялся Астуров и нежно положил виноградину ей в рот.
Теперь Сашка ненадолго онемела – говорить с набитым ртом было неудобно, а жевать, когда на тебя так влюбленно смотрят…
А потом… потом, уже за полночь, Павел поехал провожать Сашу домой. И сам нес Жорика на руках до машины.
– Зачем ты целуешь Жорку? – счастливо смеялась она, заметив, как Павел тихонько поцеловал собаку в ухо.
– Он тобой пахнет, – снова зарылся в Жоркину шерсть Астуров.
Он проводил их до дома, ну и… Сашка была не настолько дурно воспитана, чтобы выставлять человека на улицу в ночь!
И романтический вечер превратился в прекрасную, волшебную ночь.
– Ты – мой сказочный подарок, – шептал он ей в щеку горячими губами.
– А ты мой сказочный король, – так же шепотом отвечала Сашка.
– Принцесса моя!
И он снова и снова целовал ее, как пушинку, кружил по комнате, а Сашка счастливо обвивала руками его шею и действительно чувствовала себя принцессой!
Рано утром Павел прижал Сашку к себе и прошептал:
– Саша, мне так нравится, когда ты целуешь мне лицо, а еще лижешь меня в ухо. Так волнительно и щекотно, ха…