Собачья площадка
Шрифт:
— Вон она, — сказал Цветмет, показывая на плавающее в одном из отсеков тело собаки.
Спустя полчаса бутылка водки была выпита, пиво заканчивалось, но инструктаж продолжался.
— Значит, так, зовут его Семен Семенович, по фамилии Бубнов, запомнила? — не меньше чем в третий раз повторил руководитель.
— Ты что, меня за дурочку держишь? — возмущалась Лолита. — Все давно запомнила.
— Ну а если все запомнила, то почему опять ногти грызешь? — спрашивал недовольный Хорек.
— Глисты будут, — предупредил Хмырь, один
— А у неё давно. Она такая злая и тощая и всегда жрет чего-нибудь, — вставил Долговязый, желая позлить изменившую подружку.
— Зато в тебе, Хмырь, столько дерьма, что никакие глисты жить не могут, посмотри, какое пузо отъел. И ты бы, маячок, помолчал, — отпарировала она, выражая свое презрение с помощью крутой добавки.
— Ты ещё при старичке так выразись, с тебя станется. Слушай сюда. Пришла, поздоровалась, о собачке сказала, шестьсот рублей попросила и привела к котловану. Все, никакой самодеятельности.
— Штуку, — возразила Лолита.
— Я же тебе сказал, попросить шестьсот, а не заламывать тысячу, — начал выходить из себя Хорек.
— Тогда сами и идите, — обиделась девица.
— А может, и правда, сходи сам. Хорек. Ты же знаешь, что надо делать, что говорить… Эта же дура все сделает не так, — предложил Долговязый.
У него напрочь испортилось настроение, после того как Лолита назвала его маячком. Теперь не сомневался, что она все знает. С этим трепачом, Хорьком, разберется позднее, а сейчас ему очень захотелось, чтобы тот не руководил, а сам занялся делом. Авось влипнет.
— Ну что ты начинаешь. Долговязый, — вступился за инструктора Герасим, — девчонке старпер быстрее поверит, чем этому пройдохе.
Выходило, Герасим прав.
— И главное, пока денег не даст, не приводи. Поняла? — закончил инструктаж Хорек.
Звонок в дверь разбудил Бубнова. В последние годы у него выработалась привычка после обеда пару часов отдохнуть на диване, предавшись любимым занятиям: чтению и следующему за ним сну. В детстве любил читать исторические романы, затем, с возрастом, вкусы молодели, но тема литературных интересов оставалась для него, в прошлом военного, неизменной — война.
Сейчас, на шестом десятке, он дошел до Второй мировой, и появились большие перспективы со временем успеть также разобраться с современными баталиями.
Звонки не прекращались, кто-то настойчиво требовал открыть дверь.
— Кто бы это мог быть? — размышлял Семен Семенович, посмотрев на часы.
Звонки пришлись почти точно на середину отдыха, то есть на то время, когда он, отложив книгу, погружался в объятия Морфея, размышляя о высадке союзников во Франции.
Жизнь на втором этаже имеет свои преимущества и свои недостатки. Так, жителей этого этажа чаще беспокоят незнакомые люди с различными просьбами и предложениями. Вот и сейчас он встанет и увидит перед собой продавца картофеля или уборщицу с пустым ведром.
Он встал, но на этот раз перед ним
— Наш класс занимается розыском пропавших собак, — начала Лолита после приветствия по строго разработанному плану.
— Правда? — сумел вымолвить Бубнов, в незапамятные времена лично проводивший военно-патриотическую игру «Зарница» и зарекшийся после этого доверять всяким молодежным начинаниям.
Тогда эти юные бойцы сперли несколько взрывпакетов и, связав их в один, выведя общий шнур (научили сволочей на свою голову), бросили связку в выгребную яму общего сортира. Сам Бубнов момента взрыва не видел. Видел последствия: на потолке отпечатались четыре аккуратных коричневых пятна. Всего же сортир был рассчитан на шесть посадочных мест. Пострадали его замполит и директор школы.
Семен Семенович уже давно разуверился в молодежи. И вдруг узнал, что есть целый класс, который занимается столь полезным и благородным делом.
— Да, мы нашли вашу собачку.
— Вы не представляете, какую радостную весть принесли мне сегодня. Где я только не искал, даже на телевидение обращался, — рассказывал возбужденный хозяин из соседней комнаты, меняя тренировочные брюки на костюмные.
Для него было очевидным, что они сейчас же пойдут и стены квартиры вновь огласятся радостным лаем.
— Мы слышали объявление о пропаже вашей собаки по телевидению, — подтвердила девочка-ангел.
— Так там же объявили о пятнистой собаке, а у меня…
— А у вас беленькая.
— Правильно, девочка, беленькая, с торчащими ушками, — обрадовался приунывший Бубнов.
— И торчащими ушками. И ошейник коричневый с желтой пряжечкой, — подтвердила Лолита.
— Это он, мой Альберт, — подтвердил хозяин, заканчивая одеваться. — Я готов.
— Семен Семенович, вы знаете, а у нас услуги платные.
— Конечно, конечно, деточка, — успокоил девочку Бубнов, готовый купить за оказанные услуги не только большой торт, но и пару килограммов конфет.
— Тогда давайте тысячу рублей и пойдем к вашему Альберту.
Бубнов мог ожидать все что угодно, но отдать месячную пенсию девочке, пусть даже за любимого пса, готов не был.
— Мы в ваши годы помогали старшим бескорыстно, а вы тысячу…
Ну и дураки были, чуть не ответила Лолита, однако, вовремя спохватившись, сказала другое:
— Но сейчас же у нас в стране рыночные отношения.
— Знаешь, у меня нет тысячи, да если бы и была, я тебе не дал бы. Где ваш руководитель? Или кто там…
— Мы думали, что вы любите собачку, раз даже на телевидение обращались. Решайте, а я приду завтра, но кормить мы вашу собаку бесплатно не будем… Жалко, хорошая собачка, — с сожалением закончила Лолита и развернулась к выходу.
— Стой, куда пошла, — резко остановил Лолиту Бубнов.
Он бросился в соседнюю комнату к письменному столу, один из ящиков которого служил ему в качестве сейфа.