Собачья радость (Приятных кошмаров)
Шрифт:
– Афочка, золотко мое, что с тобой случилось?
Анфиса не подавала признаков жизни. Практичный Леня, который стал уже крупным специалистом по выведению Анфисы из обморока, снова принес из кухни очередной стакан воды и побрызгал на лицо страдалицы. Она фыркнула, открыла глаза и испуганно пролепетала:
– Не открывайте! Только не открывайте! Там…
– Кто там такой? – взволнованно воскликнул муж.
– Там… там «Черный человек»!
– Ах, Анфиса Саркисовна, извините, я не рассказал вам! – рассмеялся Леня, открывая многочисленные запоры. – Я забыл вас предупредить об этом
– Что вы делаете, – истошно вскрикнула Анфиса, – зачем вы его впускаете! Вы с ним заодно! Гуля, Гулечка, спасайся! Гулечка, беги! – и в лучших традициях настоящей женской логики она прижала чудесно воскресшего мужа к своей необъятной груди.
– Не волнуйтесь, дорогая! – повторил Маркиз, распахивая дверь и пропуская в прихожую худого сутулого человека с постным лицом и прилизанными черными волосами, в унылом черном костюме, уместном только на похоронах. – Разрешите представить вам…
«Черный человек» снял свои узкие черные очки, откашлялся и представился глухим унылым голосом:
– Галактион Галактионович Саянов, представитель юридической фирмы «Саянов и компаньоны». Я хочу видеть Георгия Андреевича Птичкина.
– Это я, – с готовностью сообщил Гоша.
– Гуля, не верь ему, – продолжала паниковать Анфиса Саркисовна, – он приходил сюда…
– Да, конечно, я давно разыскиваю господина Птичкина, – уныло подтвердил юрист.
– А почему он во всем черном? – недоверчиво осведомилась Анфиса.
Поняв, что этот вопрос в отношении юриста выглядит несерьезно, она выдала последний аргумент:
– А почему он ходит в черных очках?
– У меня болезнь глаз, – извиняющимся тоном ответил Саянов, – они болят от солнечного света…
– Пройдемте в комнату, – проговорил Птичкин, вспомнив, что он хозяин квартиры, – что мы все столпились в коридоре?
Он помог Анфисе встать на ноги и проводил всех обратно в гостиную.
«Черный человек» выбрал себе самый жесткий стул, придвинул его к столу и сел с прямой спиной, строго глядя на Птичкина.
– Ваши документы, пожалуйста.
Георгий Андреевич похлопал себя по карманам, как курильщик в поисках сигарет, и выложил перед Саяновым потертый красный паспорт.
Юрист перелистал книжечку, негромко бормоча:
– Так… серия, номер… выдан… прописка…
Затем он внимательно всмотрелся в лицо Птичкина, сверяя его с фотографией в паспорте, и остался, по-видимому, не вполне удовлетворен.
– Я с тех пор немножко похудел, – проговорил Георгий, краснея и явно чувствуя неловкость от своего неполного сходства с фотографией.
– Вы подтверждаете личность своего мужа? – юрист повернулся к Анфисе Саркисовне, которая все еще посматривала на него с опаской.
– Да, конечно! – темпераментная Анфиса схватила Георгия за руку, словно опасаясь, что он снова куда-нибудь исчезнет. – Это мой муж, Георгий Андреевич Птичкин!
– Считаю процедуру опознания проведенной, – начал Саянов официальным тоном и раскрыл черный кожаный кейс, – и ставлю вас в известность, что юридическая фирма «Саянов и компаньоны», которую я представляю, получила поручение от своего клиента Арчи Ланскера, гражданина Соединенных Штатов Америки,
– Через три дня, – машинально уточнил Маркиз.
– Аркадий умер? – в один голос с ним воскликнул Георгий.
– Да, – юрист сдержанно кивнул, – наш клиент скончался, не приходя в сознание, четыре дня назад. Но поручение разыскать вас мы получили на полтора месяца раньше…
– И сразу после этого был убит Алексей Модестов, – негромко проговорил Маркиз, – а на Георгия было совершено покушение…
– Разве это было покушение? – Саянов высоко поднял брови. – По нашим сведениям, произошел несчастный случай, автокатастрофа.
– Которая и предотвратила покушение на Птичкина, – ответил Леня, – в этой катастрофе погиб киллер, которому было поручено убийство…
– И вы выдали его за себя, а сами скрылись. – Юрист посмотрел на Гошу с явным неодобрением: тот совершил самый ужасный с его точки зрения поступок – создал юридическую неразбериху.
– Что же, – в голосе Георгия прозвучала обида, – я должен был спокойно ждать, когда меня убьют?
– Я этого не говорил! – возразил Саянов, дипломатично отступая. – Короче, поскольку вы остались единственным из перечисленных нашим клиентом людей, я повторяю, что жду вас двадцатого в офисе фирмы для оглашения завещания…
– То есть вы хотите сказать, что Аркадий мне что-то завещал? Что я – его наследник?
– Не в моих правилах преждевременно разглашать информацию, но поскольку вы остались последним из заинтересованных лиц, я могу ответить утвердительно. Да, вы наследуете господину Арчи Ланскеру определенное имущество и достаточно значительные банковские вклады.
– Нет, – неожиданно вскрикнул Птичкин, вскакивая из-за стола, – я не прикоснусь к этим деньгам! Из-за них уже погибли двое моих знакомых! На них кровь! Вот подсиропил Аркашка! Мы ему тогда, во Владимире, помогли по-дружески, по-человечески, а они там, на Западе, все только деньгами меряют! Вот, блин, и отблагодарил друзей – двое на том свете, и я еле вывернулся! Не возьму никаких денег!
Но на этот темпераментный монолог ответили сразу два женских голоса, прозвучавшие с совершенно феноменальным единодушием.
– Ну уж нет! – с огненным кавказским темпераментом воскликнула Анфиса Саркисовна. – Что это ты, Гуля, задумал? Это наши деньги! Мы из-за них столько пережили!
– Ну уж нет! – решительно заявила с непривычной твердостью престарелая Гошина тетка Нина Евграфовна. – Как же это, Гошенька, разве можно деньгами разбрасываться?
Две женщины, которые до этого дня никогда и ни в чем не могли найти общий язык, переглянулись, и этим взглядом подписали негласный, но чрезвычайно прочный союз. Они шагнули друг к другу, взялись за руки, да так и остались стоять, напоминая известную статую скульптора Мухиной «Рабочий и колхозница».