Собаке – собачья жизнь
Шрифт:
– Ты тоже участвуешь?
– Я? Нет. С кем мне участвовать? Теперь я зритель. Продал я своего охотника, а деньги пропил. Думал, что смогу забыть, а не смог. И сам Покер мне предательства тоже не простил. Сломал я его своим поступком. Не для кого ему оказалось стараться. И после он уж прежних результатов никогда не показывал. Чемпионом он был и остается, но новых достижений от него больше не ждите.
– Покер ведь еще не старый пес.
– Какое там старый! Семь лет ему всего! А продал я его год назад. Тогда же он и сломался. В жизни себе не прощу. И черту этому рыжему – Антону Борисовичу тоже! У-у-у! Змей-искуситель! Это он меня к водке пристрастил! Месяц меня даром поил, все для того, чтобы я согласился собаку на него переписать. Дурак я был, когда это сделал! Друга… друга своего на водку променял! И сколько раз я этому рыжему черту предлагал назад поменяться. Я ему деньги, он мне Покера. Нет, не хочет. Говорит, где тебе, Леха, сто тысяч собрать. Да я бы нашел эти деньги! Занял! Украл! Убил! Лишь бы он согласился. А он нет, говорит, назад сделка не работает. Покер ему самому нужен. А что мне без Покера не жизнь – это как? А что Покеру без меня хана – это что?
И расстроенный тяжелыми воспоминаниями Леха покинул палатку. И долго еще Саша слышал его гнусавый голос, выклянчивающий себе глоточек спиртного на утрату верного друга. По большей части Леху гнали. Но наконец в одной из палаток его пожалели, дали бутылку и велели проваливать. Саша порадовался наступившей тишине, но счастье было недолгим.
Внезапно где-то поблизости началась какая-то новая непонятная возня. Стоны, охи, шипение и ругань. Кто-то ворочался с боку на бок, елозил и ругался нехорошими словами. Что там происходит, Саша не понимал. Высунул голову из палатки, осмотрелся и понял, что возятся в палатке у Лиды. Но так как Саше было строго-настрого приказано туда не ходить, то он и не пошел. Остался у себя, ждать рассвета. И мало-помалу дневная усталость взяла верх, и Саша заснул. Сквозь сон он услышал какие-то странные звуки, словно бы скрип и скрежет доносились до него. Саша закутался в одеяло поплотнее, звуки стали глуше, и он смог поспать еще немного.
Зато наступившее утро полностью окупило все ночные переживания. Оно было свежим и прохладным. А прозрачный воздух был наполнен какой-то удивительной кристальной чистотой. Саша вышел из палатки, Барон уже бегал кругами, обнюхиваясь и раскланиваясь со знакомыми собаками. У Барона получалось заводить знакомства куда лучше, чем у Саши. Пока хозяин познакомился всего с двумя новыми людьми – Лехой и Антоном Борисовичем – двумя владельцами – бывшим и нынешним полевого чемпиона Покера, самой замечательной собаки клуба.
Лагерь еще только просыпался. И первой, кого из людей увидел Саша, была его кузина Лида. Выглядела она как-то серо. И на приветствие Саши ответила хмуро.
– Как прошла ночь?
– Плохо, – призналась Лида. – Заснула чуток лишь на рассвете. Голова так и гудит.
Саша, который вынужденно провел ночь в трезвости, испытал нечто вроде удовлетворения. Но прогнал это мимолетное чувство и предложил Лиде:
– Пошли, чайку хлебнем.
– Чаем тут не обойтись. Я уже и пива хлебнула, не помогает. Гене еще хуже.
– Здорово вы с ним вчера у тебя в палатке куролесили. Я полночи заснуть не мог. С кем вы там ругались?
– Не ругались, а сражались, – поправила его Лида. – С букашками сражались.
Оказывается, пятачок в центре лагеря, который соблазнил кузину, пустовал неспроста.
– На этом участке проходит муравьиная тропа. Каждый год они там топают, и никто у них на пути не селится.
И если Саше повезло, его палатка в этом году осталась в стороне от муравьиной дороги, то Лиде в этом плане повезло существенно меньше. И когда муравьи сегодня днем обнаружили у себя на пути палатку, то они, ясное дело, захотели ее исследовать на предмет всего вкусного.
На свою беду, Лида была сладкоежкой. Она и с собой прихватила несколько кульков с сахарным печеньем, которое очень пришлось по вкусу муравьям. Передние разведчики вернулись к остальным и оповестили, что им на головы просыпалась манна небесная, надо ее собирать, пока не исчезла. И к тому времени, когда Лида привела кавалера к себе в палатку, муравьи уже основательно заполонили ее и даже под страхом уничтожения не собирались оставлять обнаруженные ими запасы сладкого. Обычно на закате солнца муравьи возвращаются в свой муравейник, но сладкое так ударило в голову муравьям, что они решили остаться и охранять богатства до утра.
И если вначале муравьи вели себя тихо, то когда уединившаяся в палатке парочка приступила к самому главному, ради чего и уединялась, то муравьи очнулись и очень живо запротестовали.
– Бедный Гена, он плюхнулся голой задницей прямо в самое их скопление. Как же они его покусали! Как же он на них орал!
Видимо, Лида и впрямь сильно приглянулась эксперту второй категории, потому что он никак не хотел уходить и упорно сражался с муравьями.
– Но потом он все-таки сказал, что сдается. Сказал, что их больше и числом они его задавили. И нам пришлось оставить поле битвы за муравьями, а самим удалиться.
К сожалению, привести пассию к себе Геннадий не мог, потому что делил палатку еще с одним судьей, которого вряд ли порадовало бы такое соседство.
– Поэтому до рассвета мы гуляли с Геной по лесу. Там полно комаров, что тоже не подарок, но у Гены была с собой пшикалка.
С ее помощью, да еще с помощью веток влюбленным удалось продержаться несколько часов. Потом Гена отвел Лиду в одно местечко возле реки, которое назвал своим укромным уголком. Там парочка и встретила рассвет.
– В общем, я сделала для тебя все, что было в моих силах. Учти, что ни одна из других твоих кузин не сделала для тебя и половины, и запомни это на будущее, когда станешь писать свое завещание.
После того как Лида напилась чаю, а Саша перетащил ее палатку подальше от муравьев, они смогли отправиться к месту жеребьевки. Поспели они как раз вовремя. Саше достался кусочек бумажки с цифрой «3», совсем неплохо, учитывая, что солнце еще только поднималось над горизонтом. У них с Бароном был хороший шанс успеть выступить до наступления настоящей жары.
– Я намекнула Гене, чья я родственница. Если ему хочется моей благосклонности и впредь, то он присмотрит за вами с Бароном.
– Лида, это против правил.
– Я же не прошу Гену подсуживать вам, – вспыхнула Лида, – да это и невозможно. Гена говорит, что остальные судьи только и следят за ним. Но он может выбрать для вас с Бароном более выигрышный участок леса или как-то иначе помочь во время выступлений. И не говори мне, что судьи не делают этого для других! Делают, и еще как! Это же азарт, а где азарт, там совесть молчит.
Внезапно в рядах охотников возникла сумятица. Саша заметил, что сначала убежал один охотник, за ним другой.
Затем главный судья – Иван Михайлович – крикнул: