Шрифт:
Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу -
Ты сын и ужас мой.
Все перепуталось навек,
И мне не разобрать.
Теперь,
И долго ль казни ждать.
И только пышные цветы,
И звон кадильный, и следы.
Куда-то в никуда.
И прямо мне в глаза глядит
И скорой гибелью грозит
Огромная звезда…
(Анна Ахматова. Отрывок из поэмы «Реквием»)
Пролог.
Вот и наступил очередной октябрь. Особенно он ничем не отличался от других «октябрей», кроме одного – это был октябрь високосного года…
Солнце все чаще пряталось в тучи. На смену пришли осенние дожди. Они смывали остатки «бабьего лета», и вместе с ветром раскладывали желтые листья по унылым полям.
На подступах уже были первые холода. Птицы начищали перышки и готовились к отлету на юг. Они собирались в шумные стаи и что – то громко обсуждали на своем языке. Скорее всего это был план «перелета» и обсуждение маршрута – им видней.
Под крыльями был накоплен жирок, и все ждали только команды от вожаков «в добрый путь».
Конечно, не многие из них долетят до теплых краев; не все вернутся обратно, но, те, кто без потерь одолеет очередную экспедицию, и преодолеет сам себя, может считать, что совершил маленький подвиг. Каждый перелет – это приключение ценою в жизнь.
Кроме птиц, многие тоже мечтали поскорее пережить високосный год без потерь – особенно люди.
Очередной високосный год шел к логическому завершению. ТАМ, где-то за пределами понимания и в недрах подпространства, уже приготовили «подарки» и очередные «сюрпризы» …
Часть 1. Хэджог.
Для небольшой Небесной канцелярии из соседней Галактики всегда требовалась «свежая кровь», и новые сотрудники отправлялись на работу вахтовым методом в другие измерения, чтобы завербовать блуждающие души.
Штат этой Космической инквизиции расширялся и укомплектовывался согласно отчетам оценщиков человеческих душ.
Днем и ночью эпрайзеры – оценщики отправляли депеши и телеграммы – молнии руководству, с помощью «форсаж доставки», для окончательного утверждения. Круговорот сансар и реинкарнаций никто не отменял, поэтому «центры занятости» и многочисленные «биржи труда» активно сотрудничали с «охотниками за оболочками».
Вакантные должности были нарасхват. Они передавались по наследству или получали на конкурсной основе. Но, некоторые вакансии были специфические. Не каждый был готов работать бок о бок со Смертью. У некоторых профессий была большая «текучка» и недобор в кадрах. Оставалось найти человека на должность штатного палача…
После увольнения со стройки, у одного бывшего борца – дзюдоиста наступил монотонный и глухой запой.
Затем, как обычно, наступает время относительного прозрения. Начинается поиск смысла жизни и денег. Хочется движений, но куда? Нужна работа, но везде требуются люди «без вредных привычек». А где ж таких взять?
Сильные руки продолжали дрожать и трястись. От этой "трясучки" спасал только эспандер. Резиновое кольцо сжимали крепкие пальцы. Они сжимали и разжимали тугую резину, словно лёгкие, успокаивая и придавая тонус. С эспандером борец не расставался ни на минуту. Даже на ночь, он клал его под подушку, словно амулет.
Борца звали Дима. Это был крепкий молодой человек, слегка за сорок. У него были глубоко посаженные глаза, на худом лице, напоминающем череп. Злобный взгляд, тонкие губы и странное кольцо, в виде змеи, на правой руке. За торчащие вверх волосы, его с детства прозвали – Ёжик. Так и повелось. По имени его никто почти не называл.
После обеда, выспавшись, и приведя себя в относительный порядок, Ёжик отправился прогуляться на кладбище! Да, да. На ближайший погост. Не в парк, ни в музей, и, даже, не в магазин, а именно на кладбище.
Что потянуло его туда, уже никто не узнает. Видимо, сама Судьба позвала бывшего борца на старый погост. Пути Богов, как известно, неисповедимы. А может, тут все дело в особенностях високосного года.
Многие его знакомые собутыльники уже давно работали копателями могил на старом кладбище. И, по их словам, «жили, и особо не тужили».
«Работа не пыльная – копай, да гробы опускай, – говорили ему знакомые могильщики. – Вечером всегда будет на стакан и на карман. Зимой, конечно, хуже и труднее, но зато калымов больше. В общем, будет туго, давай к нам».
Ёжик гонял мысли:
«И что я собственно теряю? Если не срастётся с работой, то хоть опохмелюсь».
Дорога на кладбище была протоптана годами. Тропинка вела через Кончаловский лес и пролегала мимо дачного массива.
Подойдя к погосту, Ежику бросилась в глаза ярко-коричневая вывеска на конечной остановке.
Чёрными буквами было написано:
«Требуются отважные и сильные мужчины для работы вахтовым методом. Зарплата достойная. Похороны бесплатно».
И телефон.
«Нашли, где повесить», – подумал Ёжик. Но, все равно оторвал предпоследний клочок с номером и положил аккуратно в карман.
Высокий, стройный, даже более чем, крепко сложенный, Ёжик, с отрешённым видом шёл среди могил и памятников. Пальцы монотонно "теребили" эспандер, а короткая стрижка "под ёжик", говорила о его волевой натуре вечного борца. Его бесцветные, глубоко посаженные глаза, спрятались в недрах огромного черепа. Редко кто рисковал смотреть ему в глаза. В них ничего хорошего не было видно, даже при ближайшем рассмотрении. Поэтому многие избегали встречаться с ним взглядом.