Собеседование на погосте
Шрифт:
Завершились очередные похороны. Все предвкушали поминки.
Бригада усиленно закапывала чье – то бренное тело. ВОроны уже радостно кружили над свежими могилами и ждали конфет и пряников.
Ёжик терпеливо тоже ждал, когда эта «суровая бригада» закончит свой обыденный ритуал и, отрешенно наблюдал за процессом, как заправский средневековый палач. Ему не хватало только капюшона для полного образа инквизитора.
Когда гроб был закопан, под карканье ворон,
К полудню заметались тени, активизировались неприкаянные души, и, отовсюду стали вылезать любители «дармовщины». Словно гиены и грязные падальщики – лихие мародеры набрасывались на похоронную добычу. Эти расхитители могил ничем не брезговали и ничего не боялись. Они тащили все – венки, цветы, подарки и даже детские игрушки. Дай им волю – они бы продавали даже гробы, вместе с покойниками. Уносилось все, что плохо лежит и можно продать. К вечеру, почти всегда, исчезала со свежих могил, вся поминальная пища.
Глядя на них, Ёжик, который раз хотел придушить на месте этих «стервятников». Он молча наблюдал за ними, прислонившись к березе.
Лишь только «врожденная скромность» и похмельный синдром, остановили его от казни без суда и следствия. Сегодня ему не хотелось скандалов и драк. Ежик запоминал лица и что – то бубнил себе под нос. Глаза его наливались кровью, и он еще сильнее сжимал кулаки.
– Вот твари! Я обязательно завтра вернусь и накажу этих гадов, – буркнул он сам себе. Потом сплюнул на могилу и, отправился в сторону бытовки.
Бригада молча переодевалась в маленьком домике. Бригадир Петрович выдал всем причитающиеся «премии» (мятые денежные купюры, номиналом в тысячу рублей), и выставил на стол бутылки. Так, молча, все решили завершить день «ритуальным жертвоприношением» – проще говоря – обмыть.
– День прошел, а ты все жив, – напел Петрович.
В эту минуту, без стука в бытовку заглянул Ёжик:
– Всем привет. Не помешаю?
– О! Какие люди и без охраны! Заходи, заходи. Гостем будешь.
Под пристальные взгляды могильщиков, Ёжик пожал всем руки.
– Опять перебрал вчера? – поинтересовался бригадир, пожимая сильную кисть Ёжика.
Бригадир Петрович был худощавый дядька, неопределенного возраста от пятидесяти до семидесяти, с дурацкой татуировкой на правой руке «ПЕТЯ». Каждая буква была «высечена» на пальце кривым почерком, в далекой юности им лично. – Зачастил ты что – то в последнее время к нам. Кладбище тебя как магнитом манит? Не к добру это.
– Все нормально. Я на мели просто. А подлечиться хочется. Но, я обязательно отдам долг – вы меня знаете.
– Знаем, знаем. Куда ты денешься. А то я начал думать, что ты по мертвецам скучаешь.
Бригада дружно рассмеялась в унисон.
– Ага. Сплю и вижу покойников, – огрызнулся Ёжик.
– Ладно, ладно. Не злись. Подходи к столу. Мы своих не бросаем. Даже после смерти…
Кладбищенский юмор бригадира Петровича всегда поддерживался солидарным смехом – это как закадровый смех в дешевых сериалах и в идиотских ток – шоу. Тебе не смешно, а кто – то все равно смеется по поводу и без.
Водка – великий источник веселья. Поэтому, этот «источник» жизнеобеспечения в бригаде не иссякал. Черный юмор процветал тоже, по мере увеличения градуса. Благо, родственники усопших щедро благодарили «за вредность» угрюмую бригаду (и далеко не молоком).
Ёжика любезно пригласили к столу. Он выдавил полуулыбку в знак благодарности. Потом звякнули пластмассовые стаканы, захрустели огурцы. Закусывать особо никто не любил. На кладбище у многих плохо с аппетитом. Поэтому, все дружно курили друг другу в лицо, одну за одной. Каморка быстро наполнилась едким дымом дешевых сигарет.
Две бутылки водки на шестерых – были как дробина слону. Пить в бригаде умели и почти не пьянели.
Через полчаса все было выпито, и бригада собралась расходиться по домам. Задерживаться на работе никто не любил. Лишь Ёжик, особо не торопился домой. Кроме мамы его никто не ждал.
– Ну, все. Пора, – скомандовал Петрович. – Завтра тяжелый день. Тем более дождик обещают. Так что, не опаздывать завтра и не расслабляться дома до утра. Ясно?
Все дружно кивнули и пробурчали: «Не вопрос. Не переживай, Петрович».
Шли молча. Каждый погрузился в свои сакральные мысли могильщика. Уже на выходе с кладбища, Ёжик спросил у бригадира:
– Я тут объявление на счет работы увидел?
– Какое? – Петрович остановился и ухмыльнулся своими желтыми и редкими зубами. – Про «отважных людей»? Забудь. Туфта это всё.
Бригадир закурил, хитро посмотрел на всю бригаду. Он ждал вопроса.
– Почему? – не унимался Ёжик.
– По голове…Приключений тебе не хватает? Работать надо, а не вахтами заниматься. А бесплатные похороны только на зоне. Так что – расслабься. Лучше к нам иди – не пожалеешь.
– Поверь мне. «Я туда ходил на собеседование», —вдруг сказал старик из бригады. Петрович прав.
Ёжик не помнил имени этого старика, и, поэтому, обращался к нему исключительно междометиями:
– Расскажи…
– Да чего рассказывать. Не прошел я и все, – сухо огрызнулся безымянный.
Вся бригада на миг остановилась и переглянулась.
– А ну – ка, дай сигарету, – сказал бригадир пожилому безымянному могильщику. – Значит, ты ходил тоже? А почему я не знаю об этом?
Конец ознакомительного фрагмента.