Собибор - Миф и Реальность

Маттоньо Карло

О подоплеке преследования автомеханика рассказал израильский адвокат Йорам Шефтель, спасший впоследствии Демьянюка на Иерусалимском процессе от виселицы, в своей книге о процессе:

«С 1987 года, когда всем стало известно о моем вхождении в группу адвокатов Демьянюка, меня часто спрашивали, зачем Советский Союз решил оклеветать этого человека, который в 1976 году был простым рабочим на автозаводе «Форд» в Кливленде и вел жизнь самого обычного человека. Мой ответ таков: мишенью был вовсе не сам Джон Демьянюк. Мне представляется, что Советы стремились спровоцировать конфликт между еврейской и украинской общинами в Северной Америке. Несмотря на многочисленные болезненные воспоминания о напряженных отношениях между евреями и украинцами обе эти общины начали объединять усилия в антисоветской

борьбе. Это сильно обеспокоило кремлевских вождей и их агентов в Северной Америке, особенно некоего Михайло Ганусяка […]. Потому Советы и решили удушить «еврейско-украинский сговор» в зародыше. Благодаря интриге против Демьянюка им удалось достичь оглушительного успеха. С самого начала Демьянюк торжественно заявлял, что он никогда не был охранником в лагере уничтожения, а советские обвинения в его адрес всего лишь подлая ложь. В результате большая часть украинской диаспоры объединилась в его поддержку. Как и ожидалось, еврейская община тоже большей частью объединилась — но на другой стороне: заявления Демьянюка о невиновности воспринимались ею как очередная ложь украинцев-антисемитов. Между общинами неизбежно возник глубокий ров, что и обрадовало Советы».³⁷⁴

Это объяснение представляется полностью логичным!

В 1976 году американское ведомство по иммиграции и натурализации начало расследование против Демьянюка. Гитта Серени сообщает:

«По делу Демьянюка иммиграционные власти США провели опрос двенадцати проживающих в Америке бывших узников Собибора, но никто из них не смог опознать Демьянюка. В апреле 1976 года власти отправили семнадцать фотографий Демьянюка в Израиль, включая его фотоснимок на визе 1951 года. […] Хотя и там никто из выживших узников Собибора не опознал Демьянюка, неожиданно некоторые бывшие заключенные Треблинки узнали в нем человека из своих кошмаров, который обслуживал в Треблинке газовую камеру, «Ивана Грозного». Еще через несколько месяцев, в августе 1976 года, Советы снова оказались замешанными в деле. Одна украинская газета [уже упоминавшаяся News from Ukraine] опубликовала свидетельство тридцатилетней давности бывшего охранника Собибора Ивана Данильченко, сделанное им на одном из советских процессов против военных преступников. Данильченко тогда заявил суду, что из всех людей в Собиборе он лучше всего был знаком с охранником Иваном Демьянюком, с которым он потом еще вместе служил в концлагере Флоссенбюрг».³⁷⁵

Доказательством Ганусяка являлось предполагаемое служебное удостоверение Демьянюка из учебного лагеря Травники, где в годы войны проходила подготовка охранников концлагерей из числа украинских и прочих восточноевропейских добровольцев. Согласно этому удостоверению, Демьянюк был направлен в Собибор 27 марта 1943 года; Треблинка в документе никак не упоминалась. «Оригинал» документа был предоставлен советской стороной израильской юстиции лишь в декабре 1986 года, когда Демьянюк уже отсидел восемь месяцев в иерусалимской тюрьме.

Дитер Ленер провел подробное исследование документа, убедительно доказав, что это грубая фальшивка.376. Интересующихся подробностями мы отошлем к его труду, а сами удовлетворимся лишь некоторыми самыми важными моментами.

1. С технической точки зрения в удостоверении присутствуют явные несовпадения:

«используются разные почерки и шрифты с разными внешними характеристиками. Знак «умляут» над немецкой буквой «ü» явно отсутствовал при печатании документа и был, очевидно, дописан позже. Линии бланка удостоверения, особенно на первой странице, не являются параллельными. «Рунический» эсесовский знак «SS» в разных местах имеет разные формы и размеры. Слова с немецкой буквой «ß» написаны не с ней, а только с двумя обычными буквами «ss».³⁷⁷

2. Согласно удостоверению, Демьянюк 22 сентября 1942 года был откомандирован в поместье Окзов (L.G. Okzow), а 27 марта 1942 года — в Собибор. Ленер заметил, что в этих графах не указано, когда закончились эти его «командировки». Была ли у него между этими двумя или после них еще и третья командировка — доказать невозможно. Из этого он делает вывод:

«Потому можно лишь предполагать, поехал ли Демьянюк после Окзова сразу в Собибор или сначала вернулся в Травники. Если правилен последний вариант, то возникает вопрос, когда охранник вернулся из Окзова, кто внес в его удостоверение отметку «Собибор» и почему там отсутствует отметка «Треблинка»? Если его якобы опознали свидетели из этого лагеря, то в командировочной части служебного удостоверения должна была стоять соответствующая отметка».³⁷⁸

Другими словами, с одной стороны — удостоверение было грубой фальшивкой, которую легко разоблачить, с другой — даже будь оно настоящим, в нем нет никаких указаний на пребывание Демьянюка в Треблинке.

Каким образом в КГБ, где всегда хватало опытных изготовителей фальшивок, смогли допустить такую грубую ошибку, остается загадкой, — а кроме советской секретной службы других подозреваемых в создании документа не могло быть.

Хотя в то время УСР могла опираться лишь на копию, да и само по себе удостоверение никак не доказывало пребывания Демьянюка в Треблинке, оно решило принять его как доказательство. После того как Демьянюка еще в 1981 году лишили американского гражданства, в феврале 1986 года его выдали Израилю — государству, которого во время существования Треблинки вообще еще не существовало!

Год спустя, в феврале 1987 года, начался процесс. Первоначально планировалось провести его на футбольном стадионе, но впоследствии израильские власти выбрали в качестве зала судебного заседания кинотеатр. Средства массовой информации неустанно раздували истерию вокруг процесса, а в израильских школах освещение хода процесса стало обязательным предметом.

Личность самого Ивана (Джона) Демьянюка сама по себе столь же мало интересовала израильтян, как и СССР. Прежде всего главной целью процесса было поддержание и усиление психоза преследования среди евреев вне Израиля и внутри него, чтобы побудить их к безоговорочной поддержке израильского государства, как единственной защиты всех евреев и гаранта от угрозы нового холокоста. Кроме того, открывалась прекрасная возможность отвлечь внимание мировой общественности от варварской политики Израиля по отношению к палестинцам. И наконец, показательный процесс идеально подходил для разжигания ненависти к украинскому народу, к которому, по словам тогдашнего председателя израильского Кнессета Дова Бен-Маира, у евреев были свои давние и до сих пор неоплаченные счета.

Эти «давние неоплаченные счета» восходят к середине семнадцатого века. Тогда казаки под руководством гетмана Богдана Хмельницкого восстали на Правобережной Украине против польского владычества и нанесли полякам серьезные поражения в двух битвах (в 1648 и в 1649 годах). Во время восстания произошли антиеврейские погромы. Причиной их было прежде всего то, что польские паны передали в руки евреев сбор податей с местного населения, что вызвало ненависть украинцев. Ревизионист Арнульф Ноймайер пишет об этом так:

«То обстоятельство, что монстр Треблинки должен был оказаться украинцем, могло быть обосновано историческим фоном, восходящим к временам, когда казаки освободили западную часть Украины от еврейских эксплуататоров и сборщиков податей. Ветхозаветные призывы к мести и инстинкты ненависти пережили века».³⁷⁹

Утверждение Ноймайера представляется нам справедливым. Ведь когда председательница организации «Американцы за права человека в Украине» в вежливом письме обратилась к председателю израильского парламента, выражая свою обеспокоенность действиями израильской юстиции в деле Демьянюка, Дов Бен-Меир ей ответил так:

«Вначале я вообще не хотел отвечать на Ваше письмо, потому что со времен Богдана Хмельницкого у еврейского народа есть давние счета к украинскому народу. […] Однако после некоторых раздумий, я решил, что такие просьбы, как Вашу, написанную американской гражданкой (даже если она украинского происхождения), нельзя оставлять без ответа. […] Вам и Вашим друзьям я советую каждый день, — а не только по воскресеньям, — ходить в церковь и на коленях, до тех пор, пока из них не пойдет кровь, просить прощения за содеянное Вашим народом по отношению к нашему». ³⁸⁰