Собиратель зла
Шрифт:
Будучи однажды проданы мастером, изделия с чудесными свойствами почти никогда не меняли хозяев в лавках торговцев артефактами. Волшебные мечи, щиты, перстни и амулеты переходили по наследству, их крали из богатых домов при помощи гильдии воров или забирали после боя у бездыханного врага. Однако даже в последнем случае владеть ими мог не каждый. Историю Войны Кольца так или иначе сегодня знал каждый правитель в Средиземье, и все они учли уроки прошлого.
Уже без малого сотню лет в большинстве людских армий действовали схожие законы, запрещавшие простым воинам под страхом суровой кары, а в южных и восточных странах – смертной
– Надеюсь, ты не сердишься за моё предложение? – улыбчиво продолжил говорить человек. – Давай в знак дружбы выпьем за союз людей и гномов, и я оставлю тебя в покое.
– Скажи, Хендо, а что вы празднуете? – невпопад и словно в задумчивости поинтересовался Рагнар, положив правую ладонь на браслет.
– Я очень удачно продал одну… вещь. Не суть, главное – я всегда не прочь угостить друзей!
– То есть ты торговец?
– Можно и так сказать. Разве это имеет хоть какое-нибудь значение?
– Я хочу сначала узнать, с кем собираюсь пить. Мы, гномы, очень щепетильны в вопросах чести и дружбы. Слова и обещания, сказанные с кубком в руке, для нас столь же серьёзны, как и клятва, произнесённая над лезвием топора. Так чем ты торгуешь?
– Всем, что приносит звонкую монету! – широко улыбнувшись, громко произнёс предводитель гуляк.
Его товарищам (или подручным), сидевшим за соседним столом, такие слова явно пришлись по вкусу.
– Понимаю, – кивнул Рагнар, – крестьянские медяки не звенят, и на них особо не разгуляешься. Так значит, ты решил разделить со мной свой успех и хорошее настроение?
– Вот именно!
– Благодарю, но, пожалуй, я откажусь от выпивки.
– Почему вдруг? – неподдельно изумился Хендо.
– Уж слишком мы разные, и дороги наши тоже.
– Какая муха тебя укусила?! Наши предки столько поколений, плечом к плечу, сражались вместе против тёмных сил! Не так ли, братья?
Дружный гул за его спиной был ему поддержкой.
– Подгорный народ – да, – спокойно произнёс гном, – а вот людей хватало с обеих сторон.
– Ты желаешь оскорбить нас? – с плохо скрываемой злостью в голосе поинтересовался тот мужчина, что принёс вино, и сунул кружку под нос Рагнару. – Пей, или пожалеешь, что вообще здесь появился!
– Спокойно, спокойно! – вмешался Хендо, отстраняя приятеля рукой. – Наверняка подгорный мастер не желал сказать чего-либо дурного о нас. Мы сейчас выпьем и разойдёмся миром. Ведь, правда?
– Скажи мне, почему тебя так заинтересовал мой браслет? – вопросом на вопрос ответил гном.
– Просто когда-то я видел похожий, вот и всё!
Рагнар усмехнулся, убрал ладонь с браслета и принялся приглаживать бороду.
– Я знаю, что ты говоришь далеко не всю правду, а порой и просто лжёшь, но, тем не менее, буду с тобой откровенен. Помню, когда я шёл с севера вдоль Мглистых гор, мне рассказывали про порошок, который коварные люди иногда подсыпают в питьё в тавернах. Доверчивые собутыльники быстро теряют от него сознание, а потом таких несчастных находят на заднем дворе или в придорожной канаве… мертвыми и обобранными до нитки. И знаешь что? Я уверен, передо мной сейчас стоят такие же душегубы, как те, про которых мне довелось слышать.
– Твои слова – пустой и злой навет, за который ты нам заплатишь, чтобы искупить вину, – спокойно и твёрдо возразил Хендо.
– Неужели? – усмехнулся Рагнар. – Тогда пусть твой друг сам выпьет из той кружки, что протягивает мне, и я осушу до дна вторую за твоё здоровье!
– Твоя память тебя погубит, – еле слышно прошипел главарь, поняв, что разыгрывать и дальше из себя простого парня не получится.
Его помощник оказался то ли менее сдержанным, то ли наоборот – хитрым лисом, умеющим заметать следы.
– Ах ты, наглый коротышка! – зарычал он и выплеснул вино в лицо гному.
Однако Рагнар оказался готов к такому повороту событий (не зря приводил в порядок бороду!) и успел заслонить глаза рукой. Не растерявшись ни на миг из-за неудачи, Банч тут же попытался нанести ему удар в висок тяжёлой глиняной кружкой, но гном, выглядевший неповоротливым из-за своей плотной комплекции, показал, насколько опасно его недооценивать. Резко отклонившись назад, он пропустил мимо летящий снаряд, поймал руку противника за запястье и дернул на себя.
Потеряв равновесие, разбойник рухнул поперек столешницы и почувствовал, как стальная пятерня горца, привыкшая держать кирку и молот чаще, чем ювелирный инструмент, крепко ухватила его за волосы на затылке.
– Тебе не жить! – брызгая слюной, выкрикнул Банч.
Он попытался встать и освободиться, но тут вторая ладонь легла ему на подбородок. Короткий рывок, и вслед за ослепительной вспышкой перед глазами пришла чернильная темнота. Мрак без движения, звуков и мыслей.
– Если я и умру сегодня, то лишь после тебя! – напутствовал мертвеца гном, отшвыривая тело в сторону и выскакивая из-за стола на небольшой свободный пятачок между столами.
Даже в чистом поле неудобно нападать больше, чем втроём на одного: начинается сутолока, и все только мешают друг другу. Здесь же, в тесноватой и совершенно не предназначенной для схваток таверне, и подавно – лишь двое могли навалиться на Рагнара разом. Понимая это, он нарочно подзадоривал врагов, чтобы те больше злились и поменьше шевелили мозгами.
Всё произошло столь стремительно, что оказалось полной неожиданностью и для случайных посетителей "Королевского ратника", и даже для членов разбойничьей шайки. На пару мгновений в зале повисла гробовая тишина, правда, быстро сменившаяся гневными криками и грохотом опрокидываемых скамей и посуды. Приятели убитого жаждали крови обидчика и обещали ему лютую смерть, каждый в меру своей фантазии.
Хозяин заведения всякого повидал на своем веку и среагировал весьма быстро. Он шепнул пару слов мальчишке из прислуги, и тот помчался на улицу резвее испуганного зайца.
В Средиземье каждому известно, как страшна закованная в сталь фаланга подгорного народа, но что может всего один гном без топора против семерых людей, самый низкий из которых возвышался над ним как минимум на голову? Все, кто был в тот момент в таверне, считали, что вряд ли подгорный мастер продержится больше десяти секунд. И первый же выпад главаря всех убедил, что если они и ошибаются, то не сильно.