Соблазн на всю ночь

Карлайл Лиз

– Совсем ничего? – переспросила Федра, уже заранее зная ответ – в глазах Агнес притаилась грусть.

Служанка решительно покачала головой.

– Нет, мисс, – ответила она. – Ни слова не написала.

– А о Присцилле? – бесцветным голосом проговорила Федра.

– Тетя Кесси говорит, что с Присс все в порядке. – Глаза Агнес просияли. – Она уже не спрашивает так часто о своей матери.

– О, Агнес, – грустно проговорила Федра, – я не слишком уверена, что мы поступили правильно. Ведь твоя тетя уже очень старая.

Открыв

окно, Федра села в одно из стоявших у стены старых кресел. Прогулка с Зоуи была приятным нарушением ее привычной жизни. Но здесь, в гостиной, реальность со всей безжалостностью снова напомнила о себе. Перед мысленным взором Федры возникла маленькая Присцилла, ее пухлые пальчики сжаты в кулачки, голубые глаза наполнились слезами. Сердце Федры сжималось от боли – бедная малышка так рано лишилась матери. В силу своего возраста Присцилла не могла пока понять, куда и зачем ушла ее мать. Впрочем, и Федра этого не понимала. Ей казалось, что нет большего греха, чем бросить своего ребенка. Это невозможно простить.

– Вы собираетесь сегодня в Сохо, мисс? – До сознания Федры вопрос Агнес дошел не сразу.

Отвернувшись, Федра часто-часто заморгала, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

– Да, хотя я сомневаюсь, что в этом есть какой-нибудь смысл, – ответила она. – Пойду, когда стемнеет. Если кто-нибудь постучится в мою дверь…

– Да, мисс. – Агнес не дала ей договорить. – Я положу все подушки на вашу кровать и накрою их одеялом, а им скажу, что у вас мигрень.

Федра нервно впилась зубами в нижнюю губу. Да, можно было не волноваться: Агнес знала, что нужно делать. Несколько недель назад она со своей служанкой вступила в негласный сговор, и с тех пор Федру не покидало отчаяние.

– Я пойду наверх и немного посплю, – сказала она Агнес. – Разбуди меня, пожалуйста, когда стемнеет. И принеси мне твой плащ и твое темно-синее платье. Думаю, такой наряд мне больше подойдет.

Продолжая сжимать руки, Агнес пробормотала:

– Да, мисс, конечно. И большое вам спасибо.

Женщина с такой силой задвинула ящик стола, что стоявшая на полке статуэтка сначала покачнулась, а затем стремительно рухнула вниз. Мгновенно распахнулась дверь, и в комнату вошел мужчина с очень бледным лицом и широкими плечами. Он неодобрительно посмотрел на разбросанные по полу осколки богемского фарфора.

– Что случилось, мадам?

Руки мадам Востриковой дрожали от гнева. Она снова открыла верхний ящик стола и ткнула в него пальцем.

– Шар, Лаврин. – Она говорила по-русски отрывисто, словно выстукивала каждое слово. – Что с ним? Только, Бога ради, не говори, что у тебя его нет.

Его глаза расширились, и он широкими шагами быстро подошел к письменному столу красного дерева и рывками стал выдвигать все ящики подряд.

– Ты тратишь свое время, Лаврин, – твердо проговорила она, сверля взглядом его затылок. – И, что еще хуже, тратишь мое.

Открыв самый нижний ящик,

Лаврин застыл с выражением ужаса на лице.

– Нигде нет!

– О Господи, я так и думала. – Мадам закатила глаза. – Это все дело рук Горского. Вот подлец…

– Но, мадам… – Лаврин быстро отступил от стола на безопасное расстояние и сложил перед собой руки. – Мадам, его комнаты были обысканы.

Она повернулась к нему, ее лицо исказилось от гнева, одна бровь слегка подрагивала.

– Значит, плохо были обысканы. Нужно еще раз все обыскать! – прохрипела она, указывая пальцем на потолок. – Переверните вверх дном его комнату, вскройте пол, если понадобится.

Лаврин заморгал.

– Мадам, уверяю вас, все это бесполезно. Мы ничего не найдем там, – продолжал он настаивать. – Вполне возможно, он спрятал шар где-то в другом месте.

– Не говори глупости, Лаврин, – резко бросила она. – Он никого здесь не знал. После того как мальчишку отправили на север, Горский поехал за ним, и в это время он ни с кем не общался.

– Но может быть, мадам, он взял шар с собой в то утро?

– Его бы нашли. – Она покачала головой, в ее белокурых волосах заиграл лучик света. – Труп Горского обыскали. Если бы шар был при нем, его бы непременно нашли.

Лаврин раздул щеки.

– Да, – выдохнул он, – если на это было время.

Она быстро повернула к нему лицо, в ее глазах промелькнуло что-то вроде удивления и сомнения.

– Если на это было время? – спросила она. – Что ты хочешь этим сказать, Лаврин? Думаешь, я наняла желторотого дилетанта убить Горского? Думаешь, он не знал, что нужно было порыться в его карманах?

Лаврин поднял вверх обе руки, ладонями к своей собеседнице.

– Я не знаю этого наверняка, мадам, – сказал он. – Но ведь в таком деле все возможно.

Мадам направила унизанный кольцами палец в лицо Лаврину.

– Раз ты сомневаешься в его профессиональных качествах, Лаврин, значит, тебе придется найти его. Найти и задать ему интересующий нас вопрос. И если этот болван потерял мой шар – убей его.

– Да, мадам, – прошептал Лаврин.

Она ногой задвинула нижний ящик с таким грохотом, что Лаврин подскочил на месте.

– А что там у нас с этими девушками? – резко бросила она. – Ты узнал их имена? Есть у тебя хоть какая-то информация?

Лаврин осторожно отступил от стола еще на шаг.

– Наш осведомитель с Боу-стрит говорит, что они ничего не видели, – тихо проговорил он. – Это отражено даже в протоколах допроса.

– Они из семей, имеющих влияние, – заметила мадам с задумчивым видом. – И их семьи не дают следствию хода, все замалчивается.

– Но они ничего не видели, – снова повторил Лаврин.

Усмехнувшись, мадам закрыла теперь верхний ящик, пронзительно хрустнувший.

– Мой дорогой Лаврин, – насмешливо сказала она, – ты уже десять лет в деле, а у тебя на носу до сих пор розовые очки.