Соблазн на всю ночь

Карлайл Лиз

Старуха слегка присела и вжала голову в плечи.

– Ее прислал сюда лорд Хорровуд, мадам. Флоре стало плохо, она заболела.

– Заболела? – пронзительно взвизгнула Вострикова. – Если эта маленькая сука подведет меня, то, обещаю, ее болезнь окажется смертельной.

– Она потеряла сознание, – пробормотала старуха. – Хорровуд исхлестал ее плеткой так, что Флора упала в обморок. Вы только посмотрите на эти раны, она неделю не сможет сесть.

Мадам нагнулась над кроватью и, быстрым умелым движением схватив девушку за волосы, резко подняла вверх ее

голову. Глаза Флоры, в которых застыл ужас, устремились на Вострикову.

– А теперь послушай меня, маленькая бездельница, – прошептала мадам. – Мне нужен лорд Хорровуд, и тебе платят за то, чтобы он приходил сюда. Ты слышишь меня?

– Я старалась, мэм. Я очень старалась, – задыхаясь и дрожа всем телом, бормотала Флора. – Клянусь Господом Богом, я делала все, что он велел. Но он так сильно стегал меня кнутом… Я не выдержала… Я не смогла… перенести этого…

– Значит, вот как ты меня отблагодарила, маленькая дрянь! – Мадам с силой тряхнула голову девушки. – Я вытащила тебя из Уайтчепела, одела, накормила, дала крышу над головой, и это твоя благодарность?

– Простите, – заплакала девушка, уткнувшись в матрас. – Я хочу уйти обратно. Я лучше буду зарабатывать по три пенни, лежа на спине на Брик-лейн.

Мадам рассмеялась.

– Эти фантазии достойны Хорровуда, – бросила она. – А теперь быстро вставай, одевайся и отправляйся наверх, иначе я сама выпорю тебя. И развлечения Хорровуда покажутся тебе сущим пустяком в сравнении с тем, что с тобой сделаю я.

– Хорошо… – Флора едва сдерживала рыдания. – Да, мадам.

Меланхоличное «тик-так, тик-так», издаваемое стоящими в гостиной часами с маятником, подчеркивало разлитую в доме тишину и вызывало ощущение, что с минуты на минуту разразится катастрофа. Чтобы справиться со своим волнением и нетерпением, Федра, сидя в кресле, выпрямила спину и начала разглаживать складки на юбке.

– Подумать только! – Леди Нэш немного нервно дернула за край кружевной косынки, лежащей у нее на плечах. – К Федре в гости собирается заглянуть джентльмен!

– Боюсь, мы даже не можем назвать Эйвонклиффа джентльменом, – сказала Фиби, – но, должна признать, он очень красив.

– Лорд Эйвонклифф – темная лошадка, – сделав над собой усилие, проговорила маркиза. – Говорят, он общается с самыми низами общества. И миссис Хендрикс говорит, что леди Хокстон была наполовину цыганкой. Но раз уж…

Она не договорила фразу до конца и улыбнулась.

– Он прекрасно воспитан, мама, и никого из нас это не касается, – заявила Федра. – Лорд Эйвонклифф лишь хочет поблагодарить меня за оказанную его отцу помощь. Думаю, ему даже и в голову не приходило, что его здесь уже рассматривают как потенциального кавалера.

– Но ты сказала, что хочешь пригласить его прогуляться по саду, – сказала леди Нэш.

Федра колебалась. Ей и в самом деле нужно было остаться на несколько минут наедине с Тристаном, чтобы узнать, удалось ли де Венденхайму проникнуть в тайну загадочного деревянного шара. И еще она хотела уверить Тристана, что вчерашняя ночь не должна ничего значить ни для нее, ни

для него, и сказать ему, чтобы он ни о чем не беспокоился.

Сама она воспринимала прошедшую ночь как подарок судьбы, как пойманную на мгновение красоту. В своем воображении она сравнила это с бабочкой, присевшей на минуту, расправившей крылья, а потом снова вспорхнувшей и улетевшей на свободу. Но Тристан удивил ее. Перед расставанием он говорил с ней так, как будто намеревался продолжить их знакомство, как будто хотел снова встретиться с ней. И еще Федре показалось, что Тристану стало немного больно. Но она сочла, что все дело просто в мужской гордости. Она заколебалась – и это его укололо. Ведь Тристан привык к другому. Все женщины всегда сами бросались к его ногам.

Конечно, и Зоуи сыграла не последнюю роль в возникновении этих странных отношений с Тристаном. Впрочем, все эти подробности и тонкости их связи сейчас не имели никакого значения.

Ради Присс и Милли Федра собиралась просить Тристана держать ее в курсе расследования смерти Горского. Она пообещает ему, что в течение месяца не станет предпринимать никаких самостоятельных шагов, но Толбот должен дать ей слово, что время от времени он будет навещать ее и рассказывать о том, как идет следствие. Если же ее мать и Фиби захотят общаться с Тристаном в то время, когда он будет приходить, что ж, пусть так и будет, она была готова заплатить эту цену за счастье Присс. Федра решила, что сможет выдержать поддразнивание Фиби и комментарии матери.

Тик-так, тик-так…

Федре вдруг показалось, что часы стали бить громче.

– Мама, как долго мы должны ждать? – Резкий голос Федры разрезал тишину. – Может, попросим принести нам чай?

Леди Нэш бросила взгляд на часы.

– Нет, дорогая, еще рано…

Она не успела договорить, так как дверь в комнату распахнулась и вошел дворецкий. В руках он держал серебряный поднос, на котором лежала визитная карточка. Сегодня утром это была уже третья. У Федры сердце подпрыгнуло к горлу.

Дворецкий поклонился леди Нэш.

– Герцогиня Рейферри, мадам, – проговорил он, – и ее племянница леди Энни Дженкинс-Смайт.

Глаза Фиби расширились.

– О Господи! А на мне муслиновое платье, да еще не новое!

Леди Нэш взяла карточку в руку, но тут же бросила ее обратно на поднос.

– Нет, Уинстон, – торопливо проговорила она. – Нас нет дома.

– Мы не дома для герцогини Рейферри? – Фиби вцепилась в подлокотник кресла, на котором сидела ее мать. – Мама, ты сошла с ума?

Леди Нэш сжала губы и покачала головой.

– Мне жаль, Фиби, – сказала она. – Но, как тебе известно, мы сегодня собираемся уделить все наше внимание лорду Эйвонклиффу.

– Но я хочу получить приглашение к ней на бал! – Нижняя губка Фиби обиженно выдвинулась вперед. – Это мой шанс. Разве ты не понимаешь?

Леди Нэш наклонилась и убрала со лба Фиби завиток волос.

– Мы должны подумать и о Федре, моя дорогая, – мягко заметила она. – Твоя сестра лишена даже тех возможностей, которые есть у тебя.