Соблазн в жемчугах
Шрифт:
– Значит, ты знал, что я приехал. – Это был не вопрос, а утверждение. – В деревне слухи распространяются быстро, не так ли? А как мировому судье, тебе все становится известно раньше, чем многим другим.
– Твой приезд просто подтвердил то, чего я ожидал. Ты, в конце концов, должен был приехать хотя бы для того, чтобы узнать о наследстве твоей жены.
Они оба сидели в удобных креслах – таких, в которых чувствуешь себя уютно и можешь читать много часов подряд. Этот человек, несомненно, так и делал. В университете
Такой образ жизни, а также доход непонятного происхождения, привели Хоксуэлла, Саммерхейза и Каслфорда к выводу, что Олбрайтон занимается какими-то полулегальными делами – возможно даже, по поручению правительства.
– Значит, ты стал сельским джентльменом, – сказал Хоксуэлл, с нескрываемым восхищением оглядывая библиотеку. – Хотя это и соответствует твоим интеллектуальным интересам, я как-то не представляю себе, что тебе удастся задержаться здесь надолго. Правда, служба мирового судьи дает тебе достаточно пищи для твоего неуемного любопытства.
– Это было неожиданным назначением. Но я стараюсь честно выполнять свой долг.
– Я уверен, что ты прекрасно со всем справляешься. И надолго ты намерен остаться в Англии?
– Посмотрим. – Олбрайтон улыбнулся. Глубина его темных глаз притягивала, но, как всегда, была непроницаемой.
– Мне все уши прожужжали всякими историями о подрывной деятельности в этом регионе. Дама, к которой я приехал с визитом, убеждена, что грядет революция. Она рассказала какую-то чепуху о том, что Клебери купил пушки. Я сегодня не видел ничего такого, что могло бы спровоцировать такие страхи.
– Слухов всегда больше, чем оснований для них. Я, правда, стал более осмотрительным, разговаривая с людьми, которые, возможно, разжигают недовольство, чтобы их не провоцировать. А что касается Клебери… он никогда не был особенно умен, не так ли?
– Многие в парламенте считают, что министерство внутренних дел больше возбуждает недовольство, чем гасит его. Говорят даже, что здесь работают провокаторы, находящиеся на службе у министра. Тебе что-нибудь об этом известно?
Олбрайтон просто посмотрел на него, но на его губах и в глазах заиграла усмешка.
– А я-то думал, это визит вежливости. Тебя что, пэры послали, чтобы ты проверил слухи? Если так, ничем не могу помочь. Я не встречал ни одного агента-провокатора, если они вообще существуют.
– Меня никто не посылал. Мне просто самому любопытно. – Больше всего ему хотелось знать, почему Олбрайтон здесь. Конечно, с окончанием войны работы для шпионов стало меньше, так же как упал спрос на железо. Должен же человек чем-то заняться, если перестал быть востребованным.
Хоксуэлл встал и выглянул в окно. Оно
– Ты давно вернулся в Англию? Странно, что в городе никто об этом не знает.
– С год уже. Я в Лондоне не задержался, и у меня не было времени встретиться с друзьями.
Хоксуэлл не считал себя близким другом, с которым хотел бы встретиться такой человек, как Олбрайтон. Да и были ли у него друзья?
– У тебя прекрасное поместье. Получил в наследство?
– Я тоже считаю, что поместье прекрасное. Спасибо.
Хоксуэлл рассмеялся.
– Тайн тебе не занимать, не так ли?
– Это не тайна, а моя личная жизнь.
– Сомневаюсь, что Клебери не вмешивается в твои дела, если вы стали с ним друзьями.
– Я не стал бы называть лорда Клебери своим другом.
Хоксуэлл обернулся.
– Так для чего же ты здесь поселился? Не для того же, чтобы дышать целебным деревенским воздухом.
– Ты бы хотел, чтобы я тебе солгал, Хоксуэлл? Придумал историю, которая соответствовала бы твоим представлениям обо мне? Если настаиваешь, так и будет. Но я предпочитаю этого не делать. Мы знаем друг друга достаточно долго и в прошлом приятно провели немало времени. Ты и некоторые другие заслуживают лучшего.
Да, у них было что вспомнить. Было в жизни их четверки и хорошее, и плохое. Правда, они не всегда шли по жизни плечом к плечу. Олбрайтон всегда оказывался немного в стороне, и его окружала какая-то тайна. Сейчас он назвал это личной жизнью.
Хоксуэлл вернулся в кресло.
– Нет, не надо лгать. Расскажи лучше, как обстоят дела в Париже. Я уверен, что ты был там совсем недавно.
– На сегодня у тебя больше не намечено визитов? – спросил Хоксуэлл, когда Верити вышла из домика Кэти.
– Больше нет. – Они сели в карету. – А где ты был?
– Осматривал окрестности.
Верити посмотрела на него – и вдруг пересела к нему с сиденья напротив. Он обнял ее за плечи.
– Мой кузен вернется через день. Нэнси сообщила своей домоправительнице, что они возвращаются.
– Я и не думал, что он задержится в Лондоне после того, как ты уехала. Так что ничуть не удивлен.
– Я намерена поговорить с ним о Кэти, но он не станет меня слушать. Он будет отрицать, что лгал мне и давал ложные обещания.
Она немного повозилась и умудрилась сесть ему на колени. Потом поцеловала его таким же образом, как он потребовал от нее утром. Он был в восторге.
– Ты уверена, что хочешь начать все здесь и сейчас? – Он уже не мог оторвать от нее рук.
– Уверена, – ответила она и опять поцеловала его, как бы подтверждая свое твердое намерение.
Поощрения ему уже не требовалось, а она так ерзала у него на коленях, что все соображения по поводу времени и места куда-то испарились.