Соблазн
Шрифт:
Я был у него в интернатуре. Бездарный врач, но хороший менеджер. Чаще всего так и бывает, да.
Иду к своей машине, меня окутывает адреналином. Как самцу, мне хочется втащить ему. Все знали, что мы с Альбиной любовники. И он знал – не идиот же. И не обломался залезть в мою постель.
Но, блять… Имеет право, если женщина не против. Все вопросы к ней, не к нему. И всё-таки кулаки мои сжимаются и зудят.
Узкоплечий, немного оплывший, с большими залысинами. Приторно пахнущий каким-то сладковатым унисексом. Кривит свой капризный
Не сработались мы с ним сразу. Но по работе Альбина всегда стояла между нами, помогая мне избегать прямых контактов.
– Утро доброе… Державин.
Он смотрит на меня с холодным презрением и ревностью. Пытаясь спрятать это за напускным равнодушием и деловитостью.
– Доброе, – так же прохладно отвечаю я. – Чем обязан?
– У меня к тебе предложение.
– Не много ли предложений, Валерий Петрович, на наше отделение? – срывает мне тормоза.
Его ноздри агрессивно вздрагивают.
– Я хочу предложить тебе стажировку в Китае. На год. По гранту.
– Хм…
Как щедро. Из двадцати претендентов выбрать того, кто в неоплачиваемом отпуске и трахал твою будущую жену?
– А что взамен?
– Ты останешься там. Года на три-четыре.
И получу волчий билет на практику в России во все приличные клиники за нарушение контракта по гранту? Круто!
Я зло ухмыляюсь.
– Неинтересно. Предложи следующему…
«…её любовнику» проглатываю я, но он читает по взгляду.
– Слушай сюда, Державин… – слетает с него маска невозмутимости.
Хватает меня своей клешнёй за футболку. Мой кулак машинально сжимается. Отталкиваю его в плечо.
– Я тебя, сучонка, по статье уволю, если ты по-хорошему не понимаешь! Я же всё знаю про вас…
– Что ж ты такой нервный, Тихорецкий? Вроде от меня к тебе она ушла, не наоборот. Да и ты в нашу постель залез, не я в вашу. Или всё-таки не идиот и понимаешь, «что, как и почему»?
Пространство между нами взрывается животными инстинктами. Совершенно неожиданно славливаю подачу в скулу, и рефлекторно и слепо вколачиваю кулак ему в лицо в ответ. Делаю пару шагов назад, чтобы остыть и остановить эту бессмысленную и глупую сцепку.
– Нахуй она мне теперь не нужна. Можешь землю рогами не копать, Тихорецкий.
– Ты же мне нос сломал, кретин!
– До свадьбы заживёт! – хмыкаю я цинично.
– У меня же конференция!
– А нехуй кидаться рогами на грейдер.
– Рога-то у тебя, Державин, – мстительно.
– По всем канонам должны быть. Но что-то пошло не так, да? Иначе бы ты не суетился.
Смотрю на часы. Чёрт! Пациент же.
Оборвав этот разговор, сажусь в тачку. Выезжаю на дорогу, набирая Альбину.
– Стеф… доброе утро. Спасибо, что перезвонил.
– Я не перезвонил. Уйми своего оленя, ясно?
Скидываю.
На ресепшене меня встречает Зоя.
– Я в кабинет к Вам отправила.
– Правильно. Халат…
Подаёт мне выглаженный короткий халат и сложенные форменные брюки.
– Степан Дмитриевич… – шепчет она, – на скуле… ммм… ссадина… Где же Вы так?
– Твою мать. Мирамистин мне занеси, и пластырь. Пожалуйста.
Иду по коридору в кабинет, Зоя семенит рядом, зачитывая мне жалобы пациента.
– Понял, – открываю дверь кабинета, – и никого не записывай после четырёх. У меня вызов.
– На дом?
– По всей видимости – да.
Чем ближе к четырём, тем сильней у меня мандраж. Какого я согласился на это? Я то хватаюсь за телефон, собираясь позвонить ему и отказаться, то наоборот, пускаю как пацан слюни от предвкушения, что… что? Ведь я же не собираюсь? Я просто сделаю массаж, да?
Ловлю своё отражение в зеркале. Как гопник с разбитым лицом!
Ха… Понравиться ей хочешь?
А вот хочу!
Замужняя дама…
Всё равно хочу. Без всяких продолжений. Хочу словить те самые гормоны-феромоны, услышать, какой у неё голос, как она разговаривает, посмотреть, как двигается, ощутить запах… Зарядиться от этой сногсшибательной батарейки. Меня выкачали до нуля… А источники попроще типа Зои не срабатывают.
И в четыре, быстро ополоснувшись в душе и переодевшись в футболку и джинсы, я закрываю кабинет и отдаю ключи на ресепшен.
– Стеф…
Разворачиваюсь.
– Что?
Но на ресепшене звонит телефон, и Зоя берёт трубку, отрицательно качая головой. Будет что-то срочное – позвонит.
Ильницкие живут в элитном коттеджном посёлке американского типа – невысокие заборчики, обширные газоны, одинаковые, как под копирку, дома, отличающиеся только количеством цветов у входных дверей, формой бассейнов и стоящими на парковках тачками. Пару раз был здесь. Родители моих маленьких пациентов просили приехать на дом. На входе охрана. Называю адрес и фамилию. Пропускают.
Пустые, чистые, но словно немного выхолощенные улочки. Небольшой супермаркет. Пара подростков на скейтах навстречу. Рассекают прямо по проезжей части. Скидываю скорость, останавливаясь у нужного дома.
Тру ноющую скулу и телесного цвета пластырь отваливается. Да и чёрт с ним.
Забираю рюкзак с заднего сиденья и жму на кнопку звонка входной двери. Потрясывает от предвкушения так, как будто я в первый раз иду в гости к едва знакомой девушке и знаю уже, что трахну её.
Собственно, направление в меде я выбрал именно из этой логики, когда, впечатлившись профессиональным массажем, совсем потерял башню от возбуждения и прямо на сеансе отымел массажистку. Тогда мне показалось, что это прекрасный навык для молодого и всегда голодного до секса парня. И я с удовольствием практиковал его на однокурсницах, стремясь к совершенству! А потом увлекло профессионально. Но слава о моих пальцах в определённых кругах до сих пор осталась специфическая… И, возможно, именно благодаря ей я здесь!