Соблазн
Шрифт:
10
На следующий день Блайт по делам уехала в город. Это позволило ей побыть вдали от Джаса и как следует поразмыслить над их отношениями. Вернувшись к вечеру, она загнала машину в гараж, глубоко вздохнула и зашагала по тропинке к соседнему коттеджу.
Джас был небрит и выглядел так, будто только что проснулся, встретив ее с покрасневшими глазами и приглаживая всклокоченные волосы.
— Входи, — пригласил он.
— Чем ты занимался?
— А что?
—
Но, когда она взглянула повнимательнее, то заметила в усталых глазах полудетскую радость.
— Этой ночью я не ложился, — объявил он, махнув рукой в сторону кабинета.
— Как? Ты всю ночь работал?!
— Поверь, игра стоила свеч, — радостно заморгал Джас, пытаясь окончательно стряхнуть остатки сна. — А сколько сейчас времени?
— Шестой час уже…
— Ого! — воскликнул он, потирая глаза. — Мне надо принять душ, подожди, пожалуйста.
Он ушел, а Блайт оглядела комнату, после чего подошла к роялю и взяла несколько нот.
Джас, чистый и свежий, с гладко выбритыми щеками и мокрыми волосами, вернулся довольно скоро. Блайт обернулась и импульсивно попросила:
— Поиграй для меня.
— Прямо сейчас?
— Ну, пожалуйста, прошу тебя, — взмолилась она.
Джас помедлил, но потом кивнул.
— Хорошо.
Он сел за рояль и заиграл. Блайт отошла к окну, впитывая музыку всем своим существом. Она смотрела на бухту, где бесились пенные волны, и чувствовала, как музыка пронизывает ее душу, как содрогается тело в такт могущественным аккордам. Наконец пальцы Джаса замерли, и он обернулся к Блайт.
— Спасибо, дорогой, — проронила она едва слышно. — Ты играл великолепно.
У человека, так эмоционально исполняющего Бетховена, просто не могло не быть настоящих, глубоких чувств. Но что, если Джас исключение?
Он склонил голову набок.
— Тебе спасибо.
— Так что же случилось сегодня ночью? Ты доказал свою теорему?
Джас недоуменно уставился на нее, и слабый румянец захваченного врасплох воришки покрыл его щеки.
— Ах да! Я и забыл, что ты ясновидящая.
— Нет, просто по твоей игре очень легко догадаться, в каком ты настроении. Надо только прислушаться, что ты играешь и как.
— Черт побери! — пробормотал Джас. — Вообще-то ты права.
Он старался говорить спокойно и размеренно, как всегда, но Блайт не могла не заметить вспыхивающие огоньки в его глазах, нервные порывистые движения рук, загадочную улыбку, игравшую на губах.
— Скоро я поеду в Веллингтон. И, если коллеги согласятся с моими доводами, можно считать, я не напрасно приезжал в эту глушь!
— Это просто замечательно, Джас, — раздался глухой голос Блайт.
Он очнулся и подошел к ней. Джас положил руки ей на плечи и хотел притянуть к себе, но вдруг остановился и нахмурился, вглядываясь ей в лицо.
— Что случилось?
— Ничего, — только и смогла выдавить Блайт. Она не имела права омрачать его успех. Осталось совсем немножко, какое-то время можно еще притворяться. — Я так рада за тебя! Действительно рада, Джас. Ты, наверное, чувствуешь себя на седьмом небе от счастья.
Ей удалось широко улыбнуться. Желая подбодрить Джаса и усыпить его подозрения, она встала на цыпочки и поцеловала его. В то же мгновение его руки крепко обвили ее стройный стан, а губы с готовностью приникли к ее рту.
Блайт зажмурилась, изо всех сил сдерживая слезы, готовые в любую минуту хлынуть градом, и обняла Джаса за шею. Сердце ее изнывало от невыносимой боли. Даже когда он поднял ее на руки и понес в спальню, Блайт продолжала внушать себе, что один раз ничего не изменит и что она не должна портить ему настроение в такой счастливый день.
В этот день он покорил Блайт невиданной нежностью. Она почувствовала, что их интимные отношения приобрели какой-то налет новизны, стали обжигающе приятными и сладко умиротворяющими. И она отдалась Джасу так страстно, чтобы он навсегда запомнил эту последнюю их ночь.
Луна стояла высоко в небе, беспощадно заливая холодным серебристым светом свои ночные владения, когда Блайт выскользнула из объятий спящего Джаса и, подобрав с пола свою одежду, неслышно ушла.
Она даже не пыталась уснуть, проведя остаток ночи у окна, глядя на далекие звезды и молочную патину луны, и старалась убедить саму себя, что разбитое сердце вовсе не означает конец света.
Завтра ночью звезды опять появятся на небе, и луна, как ни в чем не бывало, выйдет, мерцая, из-за облаков, а, когда утром взойдет солнце, мои любимые подсолнухи дружно повернут свои головки ему навстречу и проследят его путь по небосклону от восхода до заката. А потом налетит очередной ураган и убьет все живое, философствовала Блайт.
Время разбрасывать камни, и время собирать камни. Есть время любви, но есть и время слез. Глаза Блайт были сухи, но внутри все разрывалось от горя.
Джас нашел ее на пляже сидящей на мягком холодном песке. Блайт знала, что он сел подле нее, но продолжала смотреть на темно-синие волны, набегавшие на берег. От нечего делать она стала их считать, пытаясь разобраться в кажущемся беспорядке их движения.
Блайт где-то вычитала, что любовь не что иное, как хаотичное движение человеческих эмоций. Таким образом, в их отношениях должна присутствовать какая-то логическая неизбежность, должна иметься какая-то модель поведения, которой они слепо следовали со дня встречи и до настоящего момента.