Соблазн
Шрифт:
— Я проснулся, а тебя нет, — сказал Джас. — О чем думаешь?
— Я думаю о нас и… о теории вселенского хаоса. И о том, почему никому еще не удалось измерить глубину человеческих эмоций.
— И что дальше?
Блайт перевела дыхание и заговорила:
— Как-то ты сказал, что все наши увлечения скоротечны. Ты никогда не думал, что между нами может зародиться вполне серьезное чувство?
— Нет, — ответил он после секунды молчания, которая показалась ей вечностью, — нет, никогда.
Сама напросилась! —
Но его ответ, пусть даже неприятный, все же решил одну из проблем. Теперь отпадает необходимость беспокоиться о его странном отношении к детям.
— Что ж, мне было очень… — она хотела сказать «приятно», но вовремя подобрала другое слово, — …весело.
— Весело, — эхом отозвался Джас. — Да, очень.
Блайт проглотила комок, подступивший к горлу.
— И когда же ты уезжаешь?
И снова прошло несколько секунд, прежде чем Джас ответил. Его ответ прозвучал грубо, как режущий ухо неприятный скрежет железа.
— Хочешь поскорее от меня избавиться?
Она гневно посмотрела ему в лицо, увидела выражение удивления и досады и, вскочив на ноги, отбежала на пару футов, а потом вернулась. Джас тоже поднялся и смотрел на нее в полном недоумении.
— Вот какие у тебя мысли! — закричала Блайт. — Конечно, я жду не дождусь того дня, когда ты уберешься отсюда! Не хочешь спросить почему? Да потому, что я просто люблю тебя!
Она выдала это на одном дыхании, хотя вовсе не собиралась говорить о своих чувствах. Блайт считала глупым признаваться в любви человеку, который никогда не воспринимал ее всерьез. Более того: даже не старался притвориться мало-мальски влюбленным, кроме тех моментов, когда в его зеленых глазах появлялись нежные искорки счастья, ласковые руки гладили ее податливое тело, а искусство любви доставляло ей неземное наслаждение. Но Джас ни разу не говорил, что любит ее.
Разозлившись на себя за несдержанность, Блайт отвернулась, торопливо пробормотав:
— А если ты думаешь, что можешь спать со мной до самого отъезда, я вынуждена тебя огорчить.
С этими словами она помчалась прочь, проклиная себя за то, что не смогла сохранить хоть подобие безразличия. Она придет в свой коттедж, закроет все окна и двери и больше никогда — никогда! — не выйдет на улицу. По крайней мере до тех пор, пока Джас Тразерн не покинет долину.
— Блайт!!! — закричал Джас.
Он схватил ее за руку. Блайт изо всех сил рванулась, мечтая только об одном: спрятать поглубже свою боль и разочарование. Но Джас сковал ее железным обручем своих объятий, твердя одно и то же:
— Блайт, послушай… Послушай меня! Послушай…
А Блайт в панике думала: сколько раз я готова была выслушать все, что угодно, но не могла вытянуть из тебя ни слова!
— Не надо!!! — завопила она, что есть мочи. — Черт бы тебя побрал!
Отбиваясь от Джаса, Блайт больно ушибла ногу о его острую коленку, и, не удержав равновесие, оба повалились на землю. Сначала Блайт оказалась наверху, но Джас моментально перевалился на нее и прижал своим весом к холодному песку. Она принялась молотить кулаками по его спине, но он очень быстро пресек попытки Блайт вырваться на волю, схватив за запястья и пригвоздив к земле.
Оба тяжело дышали. Щеки Блайт были мокрыми от слез, но теперь она перестала плакать и уставилась на своего мучителя испепеляющим взглядом. Джас же смотрел на нее пристально и тревожно, твердя:
— Поверь, я не хочу, чтобы тебе было больно.
— Тогда слезь с меня, — прошипела она сквозь зубы. — Ты слишком тяжелый!
— До сих пор тебя такая позиция устраивала. Повтори-ка, что ты сказала пару минут назад?!
— Я не собираюсь повторять по десять раз! — огрызнулась Блайт. — Ты уже слышал это, и не однажды!
— Да, помню, когда мы занимались любовью. Но я и поверить не смел, что ты это… серьезно.
— В таком случае, можешь и сейчас не верить, — мрачно промолвила она.
Если он не в состоянии ответить на ее любовь, зачем открывать перед ним свое кровоточащее сердце?
— Я просто думал…
— Что ты думал?!! — взвизгнула Блайт, когда Джас внезапно умолк.
Через секунду раздался его голос, тихий и низкий. Губы Джаса шевелились еле заметно.
— Что для тебя это ничего не значит… Что тебе безразлично, с кем заниматься любовью…
Блайт мгновенно охватила ослепляющая ярость. Ее сузившиеся от злости и презрения глаза метали громы и молнии, а губы тряслись от гнева и бессилия.
— Так, может, ты не веришь, что был у меня первым?!!
— Нет конечно, в это я верю! Единственное, в чем сомневаюсь, буду ли я последним? Мне не следовало допускать такого поворота событий. Если б я только знал, что ты девственница… Хотя, возможно, это бы меня не остановило, — признал он. — Я просто не мог более противиться соблазну! Ну, не могу же я противиться, например, восходу солнца… Но я и не подозревал, что ты меня полюбишь.
Блайт с досадой пробурчала:
— Ладно, не беспокойся. Как-нибудь переживу!
— Тебе везет. — Джас сразу погрустнел. — А вот я без тебя не проживу и дня, солнышко мое. Ты вновь наполнила мое жалкое существование теплом и яркими красками жизни. И, если нам не суждено быть вместе, я сохраню в памяти эти дни до самой смерти!
О, как мило! — с сарказмом подумала Блайт. Мистер Тразерн предпочитает жить воспоминаниями, вместо того чтобы наслаждаться счастьем с живой женщиной.