Соблазнение невинной, или Два мужа для попаданки
Шрифт:
— Валери, ну, ты чего? Опять решила пореветь?
— Ага. Ты знаешь, как на душе тяжело, только сама не знаю почему.
— Ну, я этому Мраку с его собакой уши пооткручу. Пусть только ещё раз появятся, — разозлился Фил и помассировал мои плечи.
— Марку. Ты имя неправильно произнёс, — какой Филипп всё же милый.
— Правильно, всё правильно. Нагнал тут жути. О, приехали, — сообщил сосед и замолчал.
Прохор соскочил с облучка и открыл передо мной дверь.
— Госпожа, — он поклонился и протянул руку.
— Прохор, найди Серафиму. Я пообещала её маме, что пока та болеет, ребёнок будет служить в доме.
— Госпожа Валери, я очень надеюсь, что вы поправитесь, но…
— Что «но», Прохор?
— Может, обратитесь к дохтору, чтобы он вам микстуру забывающую выписал. Такой доброй вы мне больше нравитесь, — по-свойски посоветовал молочный братец.
— Я подумаю, Прошенька, над твоей просьбой, но ничего обещать не могу, — удовлетворённый ответом парень поклонился и пошёл распрягать лошадь.
— Явились — не запылились, — на крыльцо выскочила Василина, но перед тем, как кричать на Валери, осмотрелась, нет ли посторонних ушей. — Как к Дурнову, госпожа, съездили? Понравился жених? Я же забыла вам дать в дорогу совок с веником, чтобы за ним песочек подметать.
— Не было на месте господина помещика, — невесело буркнула я, проходя в дом.
— А чего такая расстроенная? — Василина обогнала меня и заглянула в лицо.
— Посадили вашего соседа, далеко и надолго.
— Как? — всплеснула руками нянюшка. — За что?
— Как у вас тут сажают не знаю, а вот за что могу сказать, — я понизила голос до трагического шёпота. — Проворовался он. Руку в императорскую казну запустил и не один, — я выдержала паузу. Нет, ну а что? Только крестьянам надо мной потешаться с драматическими паузами?
— С кем? — Василина рукой нащупала стульчик и присела, не забыв приложить ладони к щекам.
— С помещицей Маланьей Силовной Куприяновой. Она оказалась его тайной любовницей, — кажется, нормально интриги нагнала, может, не спросит про Серафиму и её маму.
— А не врёте? Госпожа Куприянова всегда слыла знойной дамой, женихов у ней хоть отбавляй, — засомневалась Василина.
— Богатые?
— Вот этого не знаю, — задумалась та.
— Вот, а Дурнов был до неприличия богат. Рассказывают, что он дарил любовнице несметные сокровища: кареты, деньги, шубы, ювелирные изделия.
— Но откуда у него столько?
— Василина, ты меня слушаешь вообще? Я же сказала, что руку в казну запустил. За ним из столицы сам главный советник тайной канцелярии приехал. Лично видела, — говорить, что не только видела, не стала.
— Вот это новости, да моя… — Василина посмотрела на меня умоляющим взглядом. — Госпожа Валери, отпусти к сестре в гости. Она вольная крестьянка, как раз живёт в деревни близ усадьбы Куприяновой. Мы с Прошенькой на денёк или два погостить?
— А я что, одна в доме останусь? — мысль ночевать в незнакомом большом доме пугала.
— Так, а что может случиться? Вы же хозяйка имения. Крестьяне по домам, разбойников в наших краях, отродясь, не водилось. Не переживайте, ничего не произойдёт. Спать пойдёте, заприте все окна двери и ложитесь. Хотя окна я и сама закрою, а вам останется только дверь закрыть.
— Хорошо, Василина. Раз тебе нужно, то, конечно, поезжай, погости.
— Вот спасибо. Каша на столе, Машка и Дашка сегодня родителям помогают на их личном уделе в поле. Я отпустила, конечно, с вашего позволения. Утром рано, как только петухи пропоют, они будут у вас.
— Счастливой дороги, Василина.
Глава 19. Опять Лилит
Пройдя на кухню, поняла, что голодна, словно стая волков. Принюхалась к каше. Без масла и на воде. Попробовала. Безвкусная, но чуточку подслащённая.
— Нет, надо узнать, как зовут управляющего и где он просиживает свои штаны. Я так не только похудею, но и ноги протяну! Ты со мной согласен, Филипп?
— Согласен. Знаешь, что, Валери, я заметил, что как только у тебя поднимается настроение, жизненный канал быстрее срастается. Осталось чуть-чуть, и совсем поправишься.
— Постараюсь чаще улыбаться. Но сам понимаешь, — на всякий случай понизила голос: — Мир неизвестный. Все, кому не лень, пугают. Информации ноль. Пойду-ка я искать огород, может, насобираю огурчик-другой для салата.
— Сходи, сходи, подними себе настроение, — в голосе Фила слышалась улыбка.
— Сначала переоденусь, не в нарядном же платье по огородам бегать.
Видно было, что с утра в комнате служанки прибирали. В шкафу оказалось не менее тридцати платьев. Все ярких расцветок, и только одно затесалось тёмно-синее в узкую полоску. Вот его я и надела. Был ещё костюм для верховой езды, брюки-юбка, но его в огород не стала надевать.
Волосы спрятала под широким чёрным платком. Надеюсь, что если кто и увидит меня в огороде, то не подумает, что сама госпожа собирает урожай.
— Валери, посмотри на стол, — Филипп отвлёк меня от зеркала.
Я оглянулась и охнула. На столе что-то горело. Подбежала и поняла, что это не пожар, а листок при дневном освещение оранжевым цветом моргает, словно тревожная кнопка. Подхватив двумя пальцами за край, медленно подняла лист на уровень глаз.
— Наверно, магический документ. Смотри, печать гербовая, — я переместила листок правее, чтобы был виден текст с плеча.
Филипп засмеялся.
— Можешь не стараться. Я и так всё хорошо вижу. Так, что тут пишут? Бла, бла, бла, выйти замуж до тридцатого числа седьмого месяца. Бла, бла, бла, всенепременно за двух мужей. В противном случае, все денежные средства, имение и крепостные переходят в собственность империи. А девица Валерия Алексеевна Морозова будет обязана отправиться в закрытый женский монастырь доживать свой век в молитвах.