Соблазнение зверя
Шрифт:
— Меринас, — прошептал он ее имя, повернувшись к ней, касаясь рукой ее щеки.
Меринас заморгала, чувственная улыбка изогнула ее губы, когда она склонилась к нему.
— Подожди, — прошептал он, удерживая ее. — Надо поговорить.
— Позже. — Она потерлась об его грудь своей грудью, ее твердые соски жгли его плоть.
— Нет, дорогая, — остановил ее он. — Сначала поговорим. Ты должна меня послушать.
Кэллан увидел, как Меринас нахмурилась в предрассветной тьме комнаты.
— Ладно, поговорим.
— Меринас, если я возьму тебя сегодня, ты забеременеешь. — Кэллан пристально посмотрел на нее, наблюдая, как расширяются ее глаза.
— Что? — нервно переспросила она. — Ты не можешь быть уверен.
Она покачала головой, но он почувствовал, как усилился ее жар. Этот пряный аромат сам по себе был афродизиаком.
Как будто мысль о том, чтобы забеременеть, была не столь отвратительной для нее, как должна была быть.
— Я уверен, Меринас. — Он позволил руке погладить ее щеку, коснулся большим пальцем губ. — Лихорадка будет только нарастать без беременности. Но ты должна знать, что произойдет, когда это случится. Я не могу остановить это, Меринас. Я не могу защитить тебя от этого.
Кэллану хотелось завыть от ярости и боли из-за мучений, которые он ей причинял.
— Ты не виноват, Кэллан, — губы Меринас дрожали в улыбке, глаза сверкали слезами. — Это не твоя вина.
Меринас не злилась — и внутри Кэллана что-то треснуло. Как она могла быть такой понимающей, такой любящей, ведь он разрушил ее жизнь?
— Я люблю тебя, Меринас. Я хочу, чтобы ты знала это сейчас, — прошептал он. — Ты моя душа, ты моя жизнь. Я не смогу выжить без тебя.
— Я знаю. — Слеза скользнула по ее щеке. — Я знаю, Кэллан, потому что ты — то же самое для меня.
Он прислонился лбом к ее лбу, тяжело дыша, глядя на нее, пока набирался решимости сделать то, что обещала им эта ночь. Ребенка. Он никогда не знал такой радости, такого страха.
— Я буду защищать тебя и нашего ребенка, всеми силами, — грубо сказал Кэллан ей. — Ценой жизни, Меринас.
Ее рука коснулась его щеки, дрожа. Он чувствовал ее страх, ее неуверенность.
Тревога росла с каждой секундой. Под угрозой была уже не просто их жизнь, а жизнь невинного.
— Все действительно плохо на этот раз. — Меринас тяжело дышала, ее тело дрожало от желания. — Мне страшно, Кэллан.
Он повернул ее на спину, нависая над ней, желая всем сердцем унять ее страхи.
— Мы все уладим, любовь моя, — поклялся он ей, хотя и понятия не имел, как. — Мы сохраним нашего ребенка в безопасности.
Кэллан опустил голову, почти касаясь губами губ Меринас, пока боролся с необходимостью войти языком глубоко в ее рот. Овладеть ею во всех смыслах этого слова, заставить ее тело принять гормон, усиливающий потребность,
Желая запомнить эту ночь не только как ночь тревоги, но как ночь красоты и удовольствия, Кэллан начал дразнить губы Меринас.
Он не хотел искушать ее долгой прелюдией. Не хотел, чтобы она обезумела. Он хотел приносить ей радость, любить ее.
Кэллан нежно поцеловал свою пару, посасывая губы, глядя ей в глаза, пока руки ласкали ее опухшие груди, ее жесткие соски.
Затем язык раздвинул губы, проскользнул внутрь и начал действовать так, как приказала природа.
Меринас приняла вторжение, закрыв глаза со стоном, когда вкус гормона наполнил оба рта. Начиналось все сейчас, но Кэллан боялся думать о том, чем все закончится.
Он не переставал целовать ее. Просто не мог. Он хотел продлить этот момент. Момент, когда он сделал Меринас ребенка, любил ее, поклонялся ей.
Через пару минут их дыхание участилось, испарина покрыла их тела, похоть разогрела кровь.
Кэллан застонал, опустив руку, чувствуя под пальцами смазку. Меринас была гладкой и горячей, готовой к нему.
Кэллан опустился между ее бедрами, устраиваясь поудобнее для первого тяжелого толчка. Он знал, что ей нравится, и был уверен, что каждый толчок будет дарить ей только наслаждение
— Я люблю тебя, Меринас, — застонал он ей губы, когда глубоко и сильно вошел в нее.
Меринас ощутила внезапное растяжение, удовольствие/боль накрыли ее, изгнали все остальные мысли из ее головы. Лихорадка опалила тело, сжала вагину. Мышцы обхватили член. Кэллан шептал слова любви Меринас прямо в губы.
Она кончила на втором толчке, но лихорадка все возрастала. Меринас выгнулась навстречу Кэллану, его член толкался в нее тяжело и быстро.
Кэллан стонал, опустив голову на ее грудь, его шершавый язык лизал ее соски и сосал их — сначала один, потом второй. Член продолжал двигаться, сильно, жестко. Каждый удар наполнял ее, растягивал ее.
Голова Меринас металась по подушке, тело дрожало.
И вот Кэллан задвигался быстрее, сильнее. Губы приникли к ее шее, к ране, которая, казалось, никогда не исцелялась, его зубы сомкнулись на ней, язык лизал кожу, пока Меринас не почувствовала, что Кэллан уже на пределе.
Появился выступ, зубец, сигнализирующий о эякуляции. Твердая, жесткая плоть, которая не позволила бы члену выскользнуть и помешать планам природы.
Меринас вскрикнула, когда твердый большой зубец начал жестко растягивать ее плоть и она почувствовала в животе сгусток тепла. Ее влагалище обхватило член Кэллана, требуя освобождения. Оргазм снова подступал к ней.