Соблазнить негодяя
Шрифт:
Прикосновение ее было легким как пушинка, но все равно причинило боль. Точно она вогнала ему в ногу кинжал.
— Я думаю, там что-то есть, — сказала она, отодвигаясь.
Стивен удивленно и недоверчиво воззрился на нее, а потом перевел взгляд на ногу. Сжав зубы в ожидании нового приступа боли, провел по ней пальцами и нащупал уплотнение. Возможно ли? Поэтому нога так медленно заживает? Это и есть причина постоянной боли?
— Пожалуй, вы правы.
— Глупый! О чем вы думали? Вам нужно показаться
— Я думал, что просто перетрудил ее.
— Но ведь она так раздулась и покраснела! Я не сомневаюсь, что там инфекция. Может быть, это даже начало гангрены. Смотреть же страшно! Нужно немедленно послать за доктором.
— Вы сами могли бы заняться моей ногой.
— Я для этого слишком мало знаю.
Она смотрела на него, такая искренняя, такая юная.
— Но не переживайте, — успокаивающим тоном добавила она. — Я позабочусь о вас.
Он не сомневался в этом. Ни секунды.
— Тогда и впрямь нужно послать за доктором как можно скорее. Только не рассказывайте матери. Брат сделает все, что нужно.
Коротко кивнув, она выбежала из комнаты, ступая босыми ногами почти бесшумно и, к его огромному удовольствию, оставив после себя свой запах.
Когда герцог был разбужен, Мерси объяснила ему, что от него требуется, и тот сразу же послал за доктором, который пообещал быть самое позднее через час. Мерси не сомневалась в том, что Айнсли было привычно принимать решения и командовать. Она пожалела ту женщину, которая полюбит его. С таким мужем будет непросто. Хотя, наверное, все мужчины такие, подумалось Мерси.
Она сходила проверить Джона. Он крепко спал после вечернего кормления. Жанетт помогла ей переодеться в простое черное платье.
— Вы и правда хотите идти посреди ночи в спальню мужчины? — спросила Жанетт, произнося слова на французский манер. Ошибиться в ее происхождении было невозможно.
— Да он почти калека! Ничего дурного он мне не сделает.
— Мужчина всегда может сделать что-то дурное.
— Я должна помочь ему. — Несколько ближайших часов будут не из приятных. Она боялась их. Не только ради себя, но и ради него она не хотела вспоминать прошлое.
— Ваше бескорыстное сердце когда-нибудь заведет вас куда не следует, — пробормотала кормилица.
— Уже завело.
Вернувшись в спальню майора Лайонса, она застала его лежащим под одеялом. Слава богу, все было аккуратно прикрыто. Конечно, ей приходилось прежде видеть обнаженное мужское тело, в госпитале она мыла мужчин и обрабатывала раны в самых сокровенных местах, и все равно она оказалась не готова увидеть это. Он был лишь слегка возбужден, но намек на то, что он мог предложить, был очевиден, и даже это поразило ее.
Теперь больной ногой занимался его брат.
— О чем ты думал, а? — возмущался герцог. — Да одного взгляда
— Я думал… — Стивен покачал головой и стиснул челюсти. — Я думал, что могу потерять ее.
— Нельзя избавиться от беды, просто закрывая на нее глаза.
— Тебе легко говорить, когда у тебя ничего не болит! — Он перевел взгляд на Мерси. — Мерси, подойдите, сядьте рядом со мной.
Когда она впервые услышала от него свое имя, сердце ее взыграло от радости. Она подумала, что в следующий раз радость не будет такой уж сильной, но вышло наоборот.
— Майор…
— Ради бога, Мерси, я уже говорил: вы родили мне сына, так к чему эти ханжеские формальности между нами?
— А вежливость? От нее тоже следует избавиться?
Он тяжело вздохнул.
— Простите меня. Я не лучший собеседник, когда мою ногу сжигает огонь.
— Ты идиот, — вставил герцог. — Поверить не могу, что ты довел себя до такого!
— А я поверить не могу, что ты брюзжишь, как старая сварливая жена. Оставь меня в покое.
Чтобы остановить перебранку, Мерси села на стул у кровати и спросила:
— Как думаете, долго еще доктора ждать?
— Недолго, — ответил герцог.
— Когда мой братец говорит «фас», в нашей округе все бегут выполнять команду.
— Ты всегда был слишком несдержанным, когда у тебя что-то болело.
— Если не нравится, никто тебя здесь не держит.
Айнсли скрестил на груди руки и оперся спиной о столбик на углу изножья кровати. Его темные волосы, казавшиеся рядом со светлыми кудрями брата совсем черными, придавали ему мрачный и даже демонический вид.
— Я все же думаю, нужно рассказать матери…
— Нет, только когда все это закончится. Она будет волноваться, а сделать все равно ничего не сможет, — напряженным от боли голосом процедил Стивен.
Видя его страдания, Мерси захотелось хоть как-то облегчить его состояние.
— Тебе просто не нравится, что Лео волочится за ней, — сказал герцог.
— И это тоже. Он как хорошо выдрессированный пес.
— Он любит ее. — Айнсли усмехнулся Мерси. — Вы могли это заметить во время обеда.
Она улыбнулась.
— Я заметила.
— Мне он нравится, — сказал Айнсли. — А Стивену нет, потому что Лео тоже претендует на ее внимание, львиная доля которого всегда доставалась Стивену. Он у матери любимчик.
— Я не верю, что у матерей бывают любимчики, — возразила она.
— Верьте мне. У нашей матери есть.
С появлением доктора все разговоры смолкли.
Это был пожилой господин с умелыми руками, что, впрочем, не оградило Стивена от боли во время осмотра, которую он стоически пытался скрыть. Судорожное дыхание и напряженная поза показывали, каково ему на самом деле.