Соблазнить учителя главного героя
Шрифт:
– Такой ученицей будет гордиться каждый учитель, – голос его мягок и покровительственен. Мне хочется сжаться и спрятаться куда-нибудь в уголочек, лишь бы он не говорил и не обращался со мной, как с Ли Ляньхуа.
Спасение приходит со стороны того, от кого его не ждали. Не то чтобы я вообще ждала спасение хоть от кого-то.
– Этой печати не было тут раньше! – восклицает Цянь Синъюнь из покоев градоначальника, в которых скрылся посмотреть на отца. Ужасное зрелище для гражданского парнишки, но останавливать его никто не стал.
Хэ Лунван хмурит брови и проходит в комнату, из которой ранее вышел, я иду следом. На рабочем столе, заваленном бумагой, разлита тушь, а посреди чёрной лужицы лежит…
– Печать Мертвецов, – мрачно заключает старший соученик и отталкивает мальчишку себе за спину.
– Откуда она здесь?!
Поражаюсь я искренне. Печать Мертвецов – могущественный тёмный артефакт, привлекающий демонов и неживых со всей округи. Его невозможно подделать, его нельзя перекупить, можно лишь… украсть. Способный подарить невероятное могущество, артефакт извращает разум всякого, кто им владеет. Лишь демоны правящей семьи способны справиться с его мощью. Такими артефактами не разбрасываются, чтобы просто кого-то подставить. Зато его наличие объясняет участившиеся набеги на несчастный город. Они должны были бы начаться как раз с тех пор, как Печать Мертвецов оказалась здесь.
Её находка и оправдывает, и очерняет градоначальника. Он никак не мог украсть её у князя демонов сам, значит, кому-то было выгодно, чтобы она оказалась в его руках. С другой стороны, он принёс её в город и обрёк многих на погибель.
Притянув к себе Цянь Синъюня, я со страхом осознаю, что за всем происходящим в Приграничных Землях может стоять и не Фэн Цзяньсюэ. В книге она подставила градоначальника гораздо проще, ей и в голову не пришло раскидываться мощнейшим семейным артефактом, становящимся ужасным оружием в руках всякого, кто его коснётся. Как же градоначальник сохранял рассудок, находясь рядом с Печатью? Он мог сохранить его только в том случае, если… больше не являлся собой.
– Это не градоначальник, – в ужасе выдыхаю я. – Это оболочка.
Глава 4. Разлитую воду трудно собрать
Примечания:
А + имя(или один его иероглиф) – очень неформальное ласковое обращение. Используется старшими родственниками по отношению к младшим, может использоваться любовниками.
Инедия – способность жить без пищи и воды.
Сяоняо – птичка.
Молнии бьют в разные точки города вот уже в течение получаса. Везде, где мелькает фиолетовая вспышка, в пепел превращается один демон. У задних ворот вспышек много: если на улицах ошивается, в основном, всякая демоническая мелкота, то до дома градоначальника, ведомые силой Печати Мертвецов, добираются сильнейшие из тварей. Паря на мече, я какое-то время наблюдаю с высоты за слаженной работой учителя и ученика: Бай Хэпин сражается с монстрами дольше Хэ Лунвана, но не уступает Богу Молний ни в силе, ни в скорости. Когда шисюн приходит учителю на помощь, камень двора уже давно красный от крови волков со змеиными головами и их всадников – человекоподобных высших демонов, с которыми мужчины скрещивают свои клинки.
Крик снизу мгновенно привлекает моё внимание: Цянь Синъюнь с мечом в руке защищает девочку и мальчика лет двенадцати от мертвецов, прорвавшихся сквозь дыру в ограде. В неживых молнии Хэ Лунвана не бьют: таких созданий нужно усмирять, чтобы не повредить души, приводящие тела в движение. Спикировав, я извлекаю из рукава несколько талисманов и стремительно налепляю их на лбы пяти трупов. Обездвиженные, они только тихонько подвывают, когда я поворачиваюсь к юноше и подросткам.
– Что вы здесь забыли? – спрашиваю, удерживая меч в воздухе, чтобы в случае чего быстро отреагировать. – Талисманы на ваших комнатах не защитят вас от могучих демонов, но от ходячих мертвецов – вполне. Зачем вы вышли?
Поскольку мальчика и девочку я не знаю, то при обращении смотрю исключительно на Цянь Синъюня. Мальчишка опускается на колени с понуренной головой.
– Цзецзе, это моя вина, – кается он. – Я недосмотрел за братом и сестрой.
Теперь, когда он это сказал, я изучаю лица ребятишек за его спиной и замечаю некоторое семейное сходство. Черты лица у всех троих мягкие и изящные. Мальчик и девочка кажутся зеркальными копиями друг друга, и я делаю вывод, что, скорее всего, у них с Цянь Синъюнем разные матери.
– Зачем вы вышли? – повторяю я ранее заданный вопрос, на этот раз внимательно глядя на прячущихся за братом мальцов.
– Мы… мы хотели посмотреть… – хором отзываются подростки, и дальнейших объяснений мне не требуется. Не каждый день Приграничные Земли посещают заклинатели и небожители, разящие монстров силой духа и меча.
Удерживая свободную руку от столкновения с лицом, я гоню малышню обратно в дом. Цянь Синъюнь поднимается с колен и подталкивает в спины устрашённых моим взглядом младших. Прежде чем он уходит, я зачем-то говорю ему:
– Ты действительно хорошо обращаешься с мечом. Тебе следует и дальше тренироваться.
Юноша замирает:
– Благодарю за похвалу, цзецзе…
После чего убегает в дом, спотыкаясь на ходу.
Десять усмирённых мертвецов спустя ко мне подходят Бай Хэпин и Хэ Лунван. В городе наступает день.
Осторожно взяв меня за запястье, учитель проверяет поток моей духовной энергии и, удовлетворённый его течением, оглядывает стоящие во дворе трупы с бумажками на лбах. Ощущая жар его пальцев даже сквозь одежду, я тру ткань поверх горящей кожи, когда мужчина замечает:
– Твой почерк слишком… дикий.
Напрягшись, я направляю на учителя внимательный взгляд.
– Ты ведь приготовила эти талисманы заранее. Тем не менее, заклинания на них написаны как будто бы в спешке.
– Эта ученица исправится, – я тихо бешусь с его замечания, но стараюсь не подавать вида. Хоть каллиграфия и не является моей сильной стороной, почерк у меня достаточно разборчивый и аккуратный, и я не считаю, что к нему следует придираться.
Шисюн Хэ, так же обративший внимание на мои талисманы, отвлекается от мертвецов и подходит к учителю. Одежды, что его, что Бай Хэпина, пачкает кровь, придавая им устрашающий и величественный вид. Когда они стоят рядом так близко от меня, их красота ослепляет и обещает сжечь дотла. Главный герой и его учитель не могут производить иное впечатление.