Соблазнительное предложение

Хеймор Дженнифер

– У вас нет выбора. И у меня тоже.

– Люк! – простонала она.

Его взгляд снова метнулся к ней, и Эмма не смогла бы разорвать этот зрительный контакт, даже если бы захотела. Губы его изогнулись в той порочно-озорной улыбке, которую она запомнила еще с первой встречи.

– Вспомните, я говорил вам: единственное, что может разорвать наше соглашение, – ваши мольбы. Вы это и собираетесь сделать? Умолять?

Она была почти готова умолять. Хотела, чтобы он схватил ее, уложил в постель и не выпускал,

и никогда больше не уходил в паб или таверну, не пил, не смотрел ни на одну женщину, не играл в азартные игры.

Он придвинулся ближе, оттолкнув в сторону еду. Положил ладонь ей на щеку, погладил пальцем скулу и заговорил:

– Я хочу тебя, Эмма. Хочу с того первого вечера. Каждую ночь мое тело пылает в преисподней, желая тебя. И каждую ночь я ему в этом отказываю. Каждую ночь страдаю. Ты попросишь? Облегчишь мои страдания?

В горле у нее пересохло. Она сильно зажмурилась, потому что не могла больше смотреть в голубое пламя, пылающее в его глазах. Это пламя скоро поглотит ее.

– Я… я не знаю.

– Не делай этого, – прошептал он. Его дыхание овевало ее губы. Он легонько коснулся их, продолжая: – Я недостаточно хорош для тебя. Ангелы не предназначены для дьяволов.

– Я не ангел, – шепнула она в ответ. – А ты не дьявол.

Слова, сорвавшиеся с собственных губ, поразили ее, но в глубине души Эмма знала, что это правда. В глубине души она с кристальной ясностью знала, что хочет его.

Люк отпрянул, взгляд его сделался прохладным, лицо сдержанным.

– На вашем месте я бы не был в этом так уверен.

Глава 6

Люк никогда не бывал в Эдинбурге, в этом красивом, процветающем городе. Он усмехался, видя восторженность Эммы, когда она показывала ему достопримечательности – Эдинбургский замок, собор Девы Марии и Холирудхаус.

Она провела его по улицам к отелю «Камерон» – элегантному строению с колоннадой у входа и мраморным холлом, украшенным позолоченной мебелью и хрустальными канделябрами.

Он устал от деревенских гостиниц. Та его избалованная часть, что называлась герцогский сынок, настойчиво требовала горячей ванны и обеда из пяти блюд, обитого бархатом дивана и огромной удобной кровати с шелковым балдахином.

Управляющий отелем протянул Эмме письмо. Она крепко сжимала его в руке, когда они с Люком вошли в номер. Оба молчали, пока слуги не оставили их одних.

Эмма, разумеется, не понаслышке знала, что такое роскошь. Ее отец был достаточно богатым, чтобы оставить торговлю и провести остаток своих лет, наслаждаясь неторопливой жизнью джентльмена. Он дал дочерям лучшее образование и вывозил их на светские сезоны в Лондон.

Люк расстегнул пальто, повесил его на спинку стула. Эмма развязала шляпку, опустилась в одно из позолоченных кресел и распечатала письмо.

Он вновь наедине с Эммой. Существует ли на свете более сладкая пытка?

«Определенно нет», – сухо заключил он, глядя, с какой жадностью она читает письмо.

Через несколько минут Эмма подняла на него глаза.

– От Джейн? – спросил он.

– Да.

– Как там ваш отец?

Она вздохнула.

– Все так же. Но, похоже, он с каждым днем все больше теряет интерес к жизни.

– Сочувствую. – Он помолчал и спросил: – Вы думаете, это изменится, если состояние к нему вернется?

– Надеюсь. Он любил деньги. Я думаю… – Она глубоко вздохнула и продолжила: – Подозреваю, это все, что он любил после смерти нашей матери. Он так гордился своим состоянием, тем, какие двери оно нам открывало. А когда потерял его, потерял и радость жизни – всю, до последней унции.

Люк предложил ей яблоко из тех, что лежали в вазе на небольшом буфете. Она свернула письмо, положила его на стол, с улыбкой взяла яблоко и с хрустом надкусила.

«Нет, не существует пытки слаще, чем оставаться наедине с Эммой», – решил Люк, глядя, как она облизывает испачканные в яблочном соке губы.

Он смотрел на нее, на то, как она ест, и его мужское естество вздымалось – он уже привык к этому за несколько дней, проведенных в ее обществе. Привык, но менее мучительным все это не стало.

Она не хотела, чтобы он спускался вниз и топил мысли в спиртном, но, черт побери, а какой у него выбор? Оставаться с ней куда опаснее.

Она посмотрела на него, такая невинная и ничего не сознающая. Ему никогда и в голову не приходило, что замужняя женщина может быть невинной, но он ошибался. Внешне она казалась невозмутимой и спокойной и уж точно не была дурой. Но сколько же в ней было наивности!

Он переступил с ноги на ногу, пытаясь встать поудобнее, чтобы облегчить давление в штанах.

– Вы готовы к завтрашнему дню? – спросила она.

– Конечно. А вы?

Она поколебалась, затем негромко сказала:

– В некотором роде я готова к нему уже целый год. Но мне кажется, я никогда не буду готова по-настоящему.

Люк сел рядом с ней и тоже взял яблоко, красное и блестящее, а когда его надкусил, на язык брызнул сладкий сок. Он удивленно посмотрел на яблоко, повертел его в руках.

– Вкусно, правда?

– Да.

Они еще немного похрустели яблоками, потом Люк сказал:

– Вы знаете, вполне вероятно, что мы ничего не найдем. Макмиллана вполне может тут не быть. Может, его вообще не существует…

– Я знаю, – вздохнула Эмма.

– А если он здесь, может так получиться, что мы от него ничего не узнаем, даже если он согласится с нами поговорить.

– Он единственная зацепка, какая у нас есть, – сказала Эмма. – И я правда надеюсь, что он приведет нас к Мортону.