Соблазны на берегу озера
Шрифт:
Эмма пожала обоим руки и со спокойной улыбкой произнесла:
— Рада познакомиться.
— Нет, это я рад. — Джон Брейкс продолжал удерживать ее руку, хотя Эмма уже была готова ее убрать. — Проклятие, старик, — добавил Джон, обращаясь к Бо, — где ты их находишь?
Эмма зарумянилась от смущения, чувствуя себя неловко под оценивающим взглядом. Элси дружелюбно фыркнула, и все сразу к ней присоединились.
— Не обижайтесь, — сказала Элси, — Джон всегда говорит то, что думает.
— Именно таким образом я заполучил тебя, разве нет? — улыбнулся ее муж.
Было
— Эмме знакома эта история, — проинформировал их Бо. — Я хранил молчание, позволив Элси уйти, а Джон оказался достаточно умен, чтобы не упустить ее.
— Ну, что-то в этом духе, — подтвердила Элси.
Все засмеялись, а Эмма поразилась, как эта женщина может сносить сейчас все эти улыбки. Ведь когда-то она была обручена с Бо, разделяла его интересы и, может быть, в какой-то степени любила его, а он от нее ушел.
Эмма не могла представить себя на ее месте. Ее сердце начинало сладостно ныть всякий раз, когда Бо одаривал ее тем самым взглядом — взглядом, который без всяких слов говорил, что он хочет ее. Сколько еще раз она будет прижиматься к его груди, просыпаться от его дерзкого поцелуя, который он мог запечатлеть на любой части ее тела, видеть его искаженное страстью лицо в момент разрядки?
Всего шесть ночей. И это все.
Ее отпуск закончится через шесть дней, а вместе с ним закончится единственный и самый важный эпизод в ее жизни. До этого Эмма не знала, что такое любовь, и почти жалела о том, что встретилась с Бо, потому что по истечении шести дней и ночей она выйдет из этого состояния с сердцем, которое окажется разбитым на миллион частиц, и эти частицы невозможно будет склеить.
И все же, несмотря на печальную перспективу, Эмма была уверена, что не изменит свой взгляд на прошедший месяц. Бо научил ее понимать красоту человеческой близости, открыл радости, которые трудно даже представить, если их не испытать. И еще он, сам того не подозревая, научил ее искусству любви.
— …начинает холодать. Давайте зайдем и закажем что-нибудь. — Это сказала Элси, и Эмма слегка вздрогнула, когда Бо положил руку ей на талию и подтолкнул вперед.
— О чем ты задумалась? — спросил он, наклоняясь к ее уху, пока они стояли в ожидании метрдотеля. — А хочешь, я угадаю? — Его взгляд красноречиво сказал ей, что он думал о том, чем заняты ее мысли.
Эмма улыбнулась.
— Можешь угадывать сколько тебе угодно, но я говорить не стану. — «Потому что, — подумала она, — если я скажу, что думаю о любви, замужестве и совместной жизни, ты застонешь и зарыдаешь».
За обедом шла оживленная беседа, и Эмма узнала, что Джон и Элси имеют собственную фирму, занимающуюся импортом машин, что у них есть двухлетняя дочка и что мать Джона одолела их просьбами о том, чтобы побыть с внучкой.
— Поэтому мы отдаем ей Аманду на всю неделю, — сказала Элси. Голос ее слегка задрожал, и муж успокоительно положил руку ей на талию.
— Нам нужно иногда побыть наедине, — напомнил
— Нас будет четверо, — закончили они фразу вместе.
Эмма почувствовала, как Бо на момент напрягся, прежде чем встать, и, протянув руку через стол, поздравил друзей. О чем он подумал? Может, он все еще любил Элси? Сожалел о том, что разрушил свое счастье? Или же просто-напросто был рад, что не «попался», как Джон?
Когда оживление, вызванное новостью, поутихло, Бо взял счет, который принесла официантка.
— Я оплачу счет. Сегодня я угощаю. Считайте это первым подарком ребенку, — сказал Бо. Джон стал было возражать, на что Бо лишь усмехнулся, и в этой усмешке Эмма уловила какую-то напряженность.
Когда мужчины подошли к стойке кассира, Элси схватила Эмму за руку.
— Мне надо пройти в дамскую комнату. Одно из проклятий беременности.
Эмма улыбнулась, в душе завидуя Элси. Она многое дала бы за подобное проклятие, если в конечном итоге все заканчивается тем, что ты будешь баюкать на руках малыша.
— Как долго ты и Бо отдыхали на озере? — спросила Элси, входя в кабину туалета.
— Почти месяц. — Эмма не стала объяснять, что они только здесь познакомились.
— Он замечательный человек. — Зашумела вода в унитазе, и Элси вышла из кабины. — Нет, ты не подумай чего-то такого, я его больше не люблю, но остаюсь при мнении, что он очень славный мужчина. Он умеет сделать так, что женщина начинает чувствовать себя женщиной. — Элси сверкнула глазами. — Зачем я тебе это говорю?
С минуту Эмма колебалась. Но вопрос, который вертелся у нее в голове весь вечер, требовал ответа.
— Ты никогда не жалела, что вы не поженились?
Элси посерьезнела, и Эмма поняла, что она не станет отделываться шутливым ответом.
— Жалела, — задумчиво сказала Элси. — После того как он заявил мне, что не может жениться на мне, я была очень подавлена. Во мне говорили в основном гордость и уязвленное самолюбие. Однако очень скоро я поняла, что он прав, что мы не подходим друг другу. — Она помолчала, затем в ее симпатичных голубых глазах снова появились огоньки. — Конечно, мне помогло преодолеть кризис то обстоятельство, что через неделю меня пригласил в ресторан Джон, а через месяц сделал мне предложение. Ну а потом я влюбилась в Джона и не могу себя представить замужем за Бо. Тут чувства совершенно не сравнимы. — Она еле заметно улыбнулась. — Я должна высказать Бо массу благодарностей. За то, что с его помощью нашла Джона, и за то, что он оказался умнее меня в отношении нашего брака.
Эмма улыбнулась и кивнула. Хотя в душе сочла Элси если не глупенькой, то недалекой. У всех, кто мог сделать выбор не в пользу Бо, явно чего-то не хватает.
Элси стала вытирать руки бумажным полотенцем, глядя на Эмму в зеркале.
— Ты первая женщина у Бо с того времени. Я не знаю, что чувствуешь ты, но он мне кажется… другим. Такое впечатление, что вы подходите друг другу, и он это понимает.
Эмма энергично затрясла головой:
— Нет, я так не думаю. Бо и я… мы не представляем чего-то постоянного.