Собор без крестов - 2
Шрифт:
Герман Шварц вместе с родителями эмигрировал в Германию не потому, что ему плохо жилось в России, а потому, что со своими знаниями и деловой хваткой считал для себя наиболее благодатной средой именно почву Германии, где он быстро сможет сколотить себе капитал, который потом позволит ему не работая жить припеваючи. Но рассуждая так, он не учел важного фактора — помимо него из России и стран СНГ в Германию выехало на постоянное место жительства сотни тысяч немцев. Кроме этого, Германию облюбовали и обжили народы других национальностей бывшего СССР, включая русских, армян, украинцев...
До великого переселения немцев на этническую родину в девяностые годы из стран СНГ, Германия уже давно была освоена и заселена несколькими миллионами турок, которые нашли здесь себе занятия. Они соглашались выполнять любую неквалифицированную работу, лишь бы за нее хозяин платил им деньги, тогда как немцы браться за такой труд считали для себя неприличным. Поэтому турки, арабы, эмигранты из других стран, для многих работодателей были более предпочтительными работниками, чем сами немцы.
В условиях острой конкуренции Герману Шварцу не удавалось проявить себя так, чтобы оставаться довольным собой. Если родители могли жить припеваючи на две пенсии, которые им установило правительство, то ему самому вместе с женой Эллой, чтобы иметь средства к существованию, нужно было трудиться в поте лица. «Рай», куда его уговаривали переехать и куда он так стремился, оказался мифом. В Германии, как и в других странах, имелась масса своих неразрешенных проблемки одной из главных, местной, были напряженные отношения между самим немцами — западными, восточными и переселенцами.
В происходящих экономических потрясениях ВТОМ или ином регионе страны многие из пострадавших начинали искать и находить виновных, врагов, — кого угодно, лишь бы не себя.
В связи с приездом Стокоза к нему в гости, Герман Шварц надеялся хоть как-то поправить свое материальное положение. Поэтому друга детства он встречал, как почетного гостя, в аэропорту и привез его на такси домой, где Элла приготовила для них ужин. На этот торжественный вечер они не стали приглашать своих родителей, хотя понимали, что встреча со Стокозом доставила бы им большое удовольствие. Но экономия средств заставила супругов Шварц воздержаться от такого внимания к родителям. Русское гостеприимство, хлебосольство и хождение в гости без приглашения были не приняты в Германии, и от таких привычек реальная жизнь заставила их отвыкнуть.
После ужина, распития спиртного, взаимного обмена интересующей другую сторону информацией Герман посчитал для себя возможным перейти к деловому разговору со Стокозом:
— Ты как, Сережа, смотришь на то, чтобы закупить у нас десяток вагонов продуктов питания? У себя там запросто продашь их с приличным наваром. Достать для тебя товар беру на себя. Хочешь?
— Опять как в тот раз — с просроченным сроком годности? —улыбнувшись, поинтересовался Сергей.
— Не выбрасывать же добро на помойку! Пусть лучше люди покушают, — цинично пошутил Шварц.
— Ты, Герман, отстаешь от жизни. Такой номер можно было провернуть несколько лет тому назад. Теперь это уже не пройдет.
— Почему?
— Сейчас у нас люди поумнели, далеко не на всякий товар с красивой иностранной этикеткой или фирменным знаком бросаются сломя голову. Кроме этого, не забудь, что и на таможне заменили дураков умными головами.
— Понимаю. Но, если я не ошибаюсь, новые чиновники берут взятки не хуже прежних дураков. Разве они не могут за определенную плату чего-то не увидеть и спокойно пропустить наш бракованный товар?
— Могут. В этой части ты прав, белые воротнички готовы отравить весь свой народ, чтобы только обогатиться. Но этим прожорливым акулам придется столько бабок отстегнуть, что нам с тобой никакого навара от операции не останется.
— Какая же у них теперь такса?
— Теперь там сидят виртуозы-профессионалы: все видят, все понимают. Чем хуже и некачественнее товар, тем выше такса. Всю ту прибыль, что мы с тобой запланируем получить от операции, они постараются проглотить сами.
— А я так надеялся на твою помощь! Да, видимо, действительно, от операции с некачественными продуктами придется отказаться,
— Если найдешь что-нибудь более путевое и будет понт мне проворачивать его, звони — я обязательно тебя поддержу, —заверил друга Стокоз.
Герман Шварц ничего не сказал ему, только глубоко вздохнул, давая понять, что нового, более оригинального предложения у него сейчас нет.
— Что, плохо с финансами?
— Не так уж, чтобы очень, но не совсем так, как хотелось, —ответил ему шуткой Шварц.
— Не жалеешь, что поспешил сюда с отъездом? — видя унылый вид товарища, поинтересовался Стокоз.
— Пока торчу на распутье.
— Между прочим, наш общий друг Фридрих вернулся назад в Россию.
— Я знаю...
— Я его взял в свою компанию «Уникум», неплохие бабки зарабатывает.
— И это мне известно. Мы с ним переписываемся, — лишая Стокоза возможности удивлять себя новостями, сообщил Шварц.
— Сейчас таких немцев, как Фридрих, у нас навалом. Понюхали, почем фунт лиха на Западе и возвратились домой.
— Ваша Россия стала для многих иностранцев новым Клондайком. Не только немцы, но и целые толпы других иностранцев устремились к вам. Надеются найти там для себя золотую жилу. Ты-то хоть в ней нашел свой кусок презренного металла?
— Думаю, что да.
— Тебя дома не рэкетируют?
— Пытались, но я откупился от опеки этой братвы.
— Так тебе удалось найти с ними общий язык?
— Убедительно донес до одного авторитета, что, если он вздумает доить меня, то я буду вынужден воспользоваться услугами киллера и ликвидирую его.