Собор без крестов - 2

Шитов Владимир Кузьмич

Не желая больше сдерживать себя, он подошел к на­гнувшейся над столом девушке, нежно прижал свою широ­кую ладонь к ее упругому бедру и напряженно замер в ожи­дании ее реакции.

Валентина сделала вид, что не заметила его прикосно­вения и, не обращая на него внимания, спокойно продол­жала заботливо расставлять тарелки, фужеры и рюмки.

Погладив еще пару раз по ее бедру и спине, Гавриил Юлианович наполнил рюмки коньяком и, вручая одну из них девушке, сказал:

— Ну что ж, Валентина, давай выпьем за наше знаком­ство. Ты не возражаешь?

— Нет, — весело и радостно согласилась

она...

Жирный боров, конечно, не был мечтой ее сердца. Та­кого склада мужчины ей совсем не нравились, но Гавриил Юлианович, как сообщил Стокоз, был губернатором облас­ти, имел огромную власть и, разумеется, деньги. А следова­тельно, по ее понятиям, ему принадлежало (пусть даже не по заслугам!) и то, чем они сейчас могли легко и свободно заняться.

Принимая ласки толстого потного человека, вся содро­гаясь от отвращения к нему, но одновременно с этим со­блазнительно улыбаясь «кавалеру», Валентина с удивлени­ем для себя отметила, что в ее лице страна лишилась гени­альной актрисы.

Гавриил Юлианович, видя, что Валентина послушна его воле, с нетерпением решил атаковать новые баррика­ды:

— Давай совсем разденемся, — предложил он, даже не пытаясь объяснить зачем и для чего сейчас нужно разде­ваться.

— Может быть, отложим это дело на потом? — скром­но потупив глаза, спросила она.

— Валя, давай не будем откладывать на потом то, что можно сделать сейчас, — решительно и настойчиво повто­рил он свое предложение.

Валентине пришлось с показным воодушевлением под­чиниться партнеру. Быстро раздевшись, оставив на себе только бикини, она с интересом стала наблюдать, как «ка­валер» снимает свою одежду.

«Как он с таким животом думает управляться со мной?» — с чисто профессиональным интересом прости­тутки подумала он.

— Чего ты меня рассматриваешь? Я вижу, на тебе тоже еще осталось, что снимать, — отвлекая взгляд Валентины от своего тела, напомнил ей Макаров.

Прижимая к себе молодую женщину, Гавриил Юлиа­нович вдоволь с ней нацеловался и помассировал нежные бедра и груди, затем подвел ее к постели и сказал:

— Прежде, чем упереться руками о кровать, нагнись как можно ниже.

Она молча повиновалась ему, так как привыкла выпол­нять разные, в том числе и более унизительные приказы своих «хозяев». Почувствовав в себе плоть своего «кавале­ра», Валентина постаралась скрыть от него язвительную ус­мешку, подумав при этом:

«Вот как, оказывается, легко мой боров справился с решением задачи, которую я первоначально сама не могла решить».

Не понравиться Гавриилу Юлиановичу она никак не могла, а поэтому с легкостью заняла положение постоян­ной любовницы. Только впоследствии они уже встречались не в гостиничном номере, а в других местах, и чаще всего — у нее дома.

Как Стокоз и предполагал, Макаров в своем учрежде­нии нашел Валентине вакантное место заведующей архи­вом, где она была хозяйкой самой себе. Разумеется, офи­циальная ее должность была не авторитетной и незаметной, но как любовница Макарова она получила огромное влия­ние, силу и не меньшего размаха возможности, за пользо­вание которыми она не стесняясь, смело и решительно бра­ла крупные взятки с заинтересованных лиц.

Стокоз понимал, насколько ему благодарен Макаров за ценный подарок в виде молодой очаровательной любовни­цы. Но он счел нецелесообразным обращаться к нему за за­щитой от банды Луки. Что мог в конце концов предпринять губернатор, если бы он обратился к нему за помощью? Практически ничего. Закрепить за ним работника милиции в качестве охранника он не имел Права. Потребовать, что­бы прокуратура арестовала Луку за угрозу расправы над ним, тоже не мог. Ведь не было никаких ни оснований, ни доказательств вины главаря банды, чтобы возбуждать про­тив него уголовное дело.

Всесторонне обдумав данную проблему, Стокоз решил Макарова в нее не посвящать. Он посчитал более целесо­образным поделиться своей бедой с отцом. У того был хоть какой-то шанс договориться с Лукой полюбовно: извест­ный в прошлом вор-рецидивист умел как-то находить об­щий язык с подобными людьми. К тому же память Сергея Викторовича еще хранила воспоминание об аналогичной встрече с Эфиопом. Тогда отцу удалось добиться освобож­дения сына от ежемесячного взимания дани этой банды. Стокозу, правда, пришлось, так сказать, единовременно потратиться на подарок Эфиопу, купив ему новую иномар­ку. А вдруг и на этот раз отцу удастся решить его проблему с Лукой?..

ГЛАВА 26. ВАЛЕТ- КОЗЫРНОЙ АВТОРИТЕТ

Валет, узнав от сына, что его вновь пытается обложить банда Эфиопа, теперь уже возглавляемая Лукой, немедлен­но согласился помочь и изъявил желание поехать в логово нового главаря, чтобы там поговорить с ним по душам, вы­ручить в очередной раз Сергея от грозящей ему опасности.

Как и Лесник, он уже был в преклонном возрасте, но ничем не болел и никаких противопоказаний в приеме пищи не имел. Не предъявляя жизни завышенных требо­ваний, он с женой жил скромно, но безбедно, так как сын постоянно поддерживал родителей материально.

Когда-то его беседа с Эфиопом в отношении сына ока­залась успешной. Два многоопытных рецидивиста прекрас­но поняли друг друга, смогли найти приемлемый для обеих сторон компромисс.

Валет, направляясь на встречу с Лукой, взял с собой самодельный, зековской работы, нож с выбрасывающимся лезвием, о чем его сын даже не догадывался. Сергей подвез его на своей машине вместе с Варшавянином до пивбара, где практически всегда можно было встретить Луку.

Спустившись в полуподвальное помещение, где нахо­дилась биллиардная с тремя столами, Валет подошел к иг­равшему Луке и произнес:

— Уважаемый, мне надо с тобой потрекать.

— А кто такой? — смерив его пренебрежительным взглядом, поинтересовался тот.

— Свояк, я — отец Стокоза Сергея Викторовича. — Словом «свояк» Валет дал понять Луке, что имеет козыр­ную масть. Так на зоне обращаются друг к другу только ав­торитетные воры.

— Сынок папеньке на меня пожаловался! — захохотал Лука, довольный своей догадливостью. — Сейчас партишку доиграю, так и быть потолкую с тобой, — снизошел он.

Если бы у Луки игра на интерес не шла и он бы проиг­рывал, то с предполагаемой потерей денег его увлечение этим занятием неизбежно иссякло бы, но поскольку ему сейчас везло, то он наслаждался, самоутверждаясь как иг­рок и предвкушая материальный выигрыш.