Собор без крестов
Шрифт:
— Вот видишь, все дороги сходятся в Рим, а на беспределе Филе сходятся все твои линии, — пошутил грубо Тихий.
— Выходит, мы с тобой сейчас делим шкуру неубитого медведя?
— Как заведующего баней Фили уже практически нет. Если не ты, то другой займет его место.
— У него в бараке есть сторонники?
— Десятка два наберется, — сообщил ему Тихий.
— Черт с ним, я его беру на себя, но к моему приходу в барак твои сторонники должны знать, чью сторону поддерживать.
— Все будет подготовлено, и в этой
— Филя, наверное, будет не с пустыми руками, мне пика тоже не помешает.
— Зачем тебе такие крайности? Ты его со своей кодлой шутя растопчешь, от него останется мокрое место.
— Спор за власть я с ним хочу разрешить полюбовно, зачем в бараке ломать и рушить государственное имущество? — улыбнувшись, пошутил Сарафан.
— Как хочешь, так и поступай, но по-глупому рисковать я тебе не советую.
Они договорились, что связь между собой будут поддерживать через зека по кличке Жук.
Присмотревшись внимательно к Сарафану, Тихий спросил:
— Чего ты мнешься? Колись, чего хочешь сказать!
— Игорь Николаевич, здесь в зоне каждая собака знает, кто такой Сарафан, а поэтому мне хотелось бы в переписке с вами подписываться Лесником.
Подумав, Тихий ответил:
— Ты уже стал медвежатником, и кликуха Сарафан, конечно, для тебя устарела. Но почему Лесник? Если заменять, то давай подберем солидную и звучную, — предложил он.
— У вас тоже не очень звучная кликуха, а вы ее предпочли другим. Все зависит от человека, который ее носит.
— Почему ты выбрал эту, а не другую?
— Мне пришлось много лет поработать на лесоповале топором, где насобачился не только им, но и пикой за несколько метров сбивать с дерева сучки под интерес. Лесник для меня — воспоминания о трудной молодости.
— Все мы прошли через те или другие университеты, — согласился с Сарафаном Тихий. — Как ты думаешь из больнички попасть в свой лагпункт?
— Ногами! — пошутил Сарафан.
— А могут направить и в другой, — допустил Тихий.
— Исключено! Скажу хозяину, чтобы направил меня в тот барак и бригаду, откуда я освободился. На моем горьком опыте зеки должны усвоить, что если человек нарушил закон, то его неотвратимо ждет наказание. Как бы веревочка ни вилась, а конец у нее все равно есть.
— Ты чешешь, как заправский замполит, — пошутил Тихий.
— А я его словами и говорю, — серьезно пояснил Сарафан.
— Дай Бог, чтобы все было по-нашему. — Подумав, Тихий поинтересовался: — Ты Лапу когда в последний раз видел?
— На своем процессе в суде, — ответил Сарафан.
— Балует он тебя и покровительствует.
— Почему же? — возразил Сарафан. — У него в суде были и свои интересы.
— Какие? — удивился Тихий.
— Послушать заключение эксперта по сейфу из научно-исследовательской лаборатории судебной экспертизы. Сделать из выявленных ошибок надлежащие выводы. Науку мы проходим и оцениваем с помощью своих ребер.
— Как специалист оценил твою работу? — улыбнувшись, спросил Тихий.
— Замечаний по работе не было, а то, что сюда попал, является не моей ошибкой, а стратегией.
— Знаю, не повторяйся.
— Я думаю, что из-за меня Лапа к нам сюда приедет с гостинцем, а каким — точно не знаю. У меня на воле есть пахан, давнишний друг Лапы. С ним они подробно обсудят что почем, нам остается только ждать.
— Подпитка нам не помешает, — довольный таким сообщением признался Тихий.
Глава 33
После «выздоровления» Сарафан вместе с Серым был доставлен на автозаке в учреждение УО-15/1, где Сарафана принял его начальник полковник Долгошеев Петр Алексеевич.
Как Сарафан и предполагал, Долгошеев удовлетворил его просьбу и направил для дальнейшего отбывания наказания в лагпункт № 3, где он уже был.
Начальник третьего лагпункта куда-то спешил, а поэтому его беседа с Сарафаном не получилась.
— Знаешь, сегодня у меня нет времени, чтобы основательно побеседовать с тобой. Сейчас пойдешь в барак, а завтра поговорим. Спешу!
Вызвав надзирателя и сдав ему Сарафана, подполковник Григоренко Денис Борисович, несмотря на свою солидную массу, бодро промчался мимо них к выходу из административного здания.
Приближаясь к своему бараку, Сарафан обдумывал, как исподволь, незаметно устроить ссору с Филей, чтобы зеки не подумали, что он имеет в ней интерес.
Когда он с Серым зашел в барак, то Серый скромно шмыгнул в свой угол.
Тихий свое слово сдержал, и то, что Валет с группой других зеков встретил его у двери, было наглядным подтверждением.
Первым его облапил и расцеловал Валет, которому он отдал свой сидор. С остальными зеками Сарафан обменялся крепкими рукопожатиями. Все они когда-то провожали его на волю. Оглядывая их, он пошутил:
— Я же уходя сказал хозяину, чтобы немедленно отпустил вас на волю. Вот скот, не послушался. Специально вернулся проверить исполнение. Теперь придется применять к нему жесткие меры.
— Кончай травить, — остановил его Жук, — расскажи, что нового, интересного на воле?
— О воле потом будем гутарить, бугра позовите.
Сквозь толпу к нему протолкался плюгавый мужчина лет 50.
«Какой дурак его в бугры поставил!» — недовольно подумал Сарафан.
— Строев Павел Степанович, — представился тот.
Отойдя с ним в сторону, Сарафан спросил:
— Насчет меня указание получено?
Строев утвердительно кивнул головой.
— Действовать разрешаешь?
— А куда денешься! — отрешенно согласился Строев.
Разговаривая со Строевым, Сарафан боковым зрением заметил отдельно от общей толпы группировку человек двадцать пять. Он понимал, что среди них находится его главный противник.