Собор без крестов
Шрифт:
— Засада! Нас пасут! — пробегая мимо него, сообщил Сарафан.
Догнав его, Валет растерянно спросил:
— Что будем делать?
— Спустимся в подвал и попытаемся спрятать золото, а там видно будет, — решил Сарафан.
Отмычкой открыв внутренний замок ведущей в подвал двери и проникнув в подвал, Валет вновь ее закрыл на замок.
Освещая себе дорогу электрическим фонариком и идя по подвалу, Валет пробурчал:
— Поликлиника освещается, как операционный стол, а еще жалуются, что пацаны фонари бьют.
В случайном хламе добычу они не рискнули спрятать,
Трубы, покрытые изоляцией, были ненадежны, повреждение изоляции сразу бросалось бы в глаза, да и непредвиденный ремонт труб с горячей и холодной водой увеличивал риск случайной потери.
Пройдя половину подвала до конца, они, вернувшись ко входу, продолжили обследование помещения.
Нервы как у Сарафана, так и Валета были напряжены до предела. Осветив дверь одного подвального помещения, Сарафан прочитал: «Бомбоубежище».
— Пошли дальше, чего зря время теряем? — подгоняя его, сказал Валет.
— Мы и так поспешили, попав в засаду, теперь не подгоняй меня! — зло бросил Сарафан.
Отдав Валету фонарик, он сказал:
— Посвети на замок.
— Чего мы там не видели? — зло пробурчал Валет, недовольный, что Сарафан его не слушает.
Копаясь в замке двери, Сарафан пояснил, что если есть бомбоубежище, то из него должен быть и выход.
— В зоне от нечего делать я читал брошюры на разные темы, в том числе и по гражданской обороне. Теперь проверим на практике, правду в книжках пишут или нет. Если дом, попав под бомбовый удар или взрывную волну, разрушится, то выход из него должен быть дальше, чем его развалины, — закончил он свое пояснение, открывая дверь и входя в бомбоубежище. — Здесь и продукты питания должны быть, но я вижу только противогазы и плакаты.
— И двери не видать, — согласился с ним Валет, нервозно срывая зло на плакатах, которые стал срывать со стены и рвать.
Когда Валет сорвал со стены второй плакат, то увидел за ним круглую дверку с ручкой диаметром по окружности около метра.
— Смотри, что я нашел, — обрадованно сообщил он Сарафану, который и без него заметил сам.
— Посвети мне фонариком, — потребовал он, направляясь к двери.
Закрыв дверь бомбоубежища со стороны коридора, он, подойдя к круглой деревянной дверке, потянул ее за ручку, и она открылась.
Сколько метров они ползли по выходу из бомбоубежища, ни Сарафан, ни Валет определить не могли.
Находясь в состоянии сильного душевного волнения и стремясь скорее добраться до выхода, они потеряли счет расстоянию: им обоим казалось, что они проползли не менее километра.
Когда же они доползли до выхода, который был закрыт металлической дверью, и Сарафан, открыв задвижку, вышел наружу, то с удивлением отметил, что они очутились метрах в 100 от здания поликлиники, рядом со столовой больницы.
Осторожно ступая, избегая освещенных электричеством мест, они покинули территорию больницы.
Удалившись от места преступления на несколько кварталов, они сели на лавочку, стоявшую около какого-то учреждения, и стали советоваться.
— Если на нас устроили засаду, то выходит, что мы у ментов находимся под колпаком, и они давно нас пасут,
— сказал Сарафан.
— Само собой, — согласился с ним Валет. — Что будем дальше делать?
— Сейчас обмозгуем, — закуривая сигарету, ответил Сарафан. После некоторой паузы, сделав несколько глубоких затяжек, он стал рассуждать вслух: — Если нас уже давно пасут, то на 100 процентов сейчас менты у моей машины на нас устроили засаду.
— Не исключено, — согласился Валет.
— Пускай поохраняют ее. А мы с тобой тем временем на разных такси разъедемся по домам.
— А на выезде из города нас залакшают тепленьких с золотишком, — предостерег Валет.
— Не исключено, но мы можем и проскочить.
— Какая необходимость нам теперь лезть на рога?
— Пойми такую вещь: менты нас вычислили и давно пасут, а поэтому убеждены, что захватят нас с поличным. При таком коленкоре они вряд ли занимались размножением наших фотографий, а без них проверку на дорогах делать бесполезно.
— Проверяющие не будут знать, кого им искать, — догадался Валет.
— Умница, — бросая на землю потухшую сигарету и поднимаясь с лавочки, сказал Сарафан. — Сейчас ловим частников и разбегаемся по домам.
— Как быть с твоей машиной? — напомнил Валет.
— Никуда не денется. Приеду домой, заявлю в милицию, что ее у меня украли.
— Думаешь, выкрутимся? — с надеждой спросил Валет.
— Можно попытаться, если оба сделаем явку с повинной, — намекнул Сарафан.
— Прощай, рыжая, и, возможно, здравствуй, хозяин, — шагая рядом с Сарафаном, заметил Валет. После некоторой паузы он вздохнул. — Меня такая перспектива не устраивает.
— Меня тоже. Добыча хорошая. Нам надо с тобой ее хорошо и глубоко заныкать. Если менты смогут нам доказать вину, то не зря жрут свой хлеб, а если нет, то мы на них обижаться не будем. Если нам начнут лапти плести, то как себя вести мы договорились, и никакой самодеятельности.
— Обижаешь, кореш, — бодрясь, возмутился тихо Валет. Увидев мусорный ящик, он предложил: — Давай расстанемся с инструментом?
— Громоздкий мы там оставили, а этот не мешает, — возразил Сарафан.
К стоянке такси они подошли врозь. Без особого труда и не теряя времени, они быстро поймали частников, которые отвезли их по указанным адресам.
Надежно спрятав в заранее подготовленный тайник свою часть добычи, Сарафан пошел на телеграф, откуда по телефону позвонил Бороде о ЧП.
В ответ он услышал короткое: «Знаю, действуйте, как договорились». На этом связь прервалась.
«Боится подслушивания, — усмехнувшись, подумал Сарафан. — В нашем демократическом государстве подслушивание запрещено и наказуемо», — мимолетно подумал он и домой не пошел, так как его могли там уже ждать непрошеные гости.
Зайдя в дежурную часть районного отдела милиции, Сарафан постарался как можно взволнованнее сообщить молодому лейтенанту о факте угона у него личного автомобиля. Однако его сообщение на лейтенанта не произвело никакого впечатления. Он только сокрушенно посочувствовал: