Собор
Шрифт:
– Давайте я направлю к вам доктора.
– Если он им понадобится, я извещу.
– Нет, все же я пришлю доктора.
– Ладно, присылай, но только скажи ему, что я вышибу из него мозги, если он здесь появится.
– Черт побери, Флинн, вы же говорили, что стрельбы не будет. Вы сказали… – В тоне Шрёдера проскальзывало раздражение, но он контролировал себя – раздражение было почти напускным, преднамеренным, чтобы показать, что стрельбы он не потерпит.
– Тут уж ничего нельзя было поделать.
– Флинн,
– Я знаю правила. Успокойся, Шрёдер.
– Позвольте мне поговорить с каждым из заложников – сейчас же.
– Подождите минутку. – В динамиках установилась тишина, затем послышался голос кардинала:
– Алло, капитан, узнаете мой голос?
Шрёдер бросил быстрый взгляд на двух мужчин, присутствующих в комнате, – те согласно кивнули. Тогда он ответил:
– Да, Ваше Высокопреосвященство.
Кардинал говорил таким тоном, что все сразу поняли: предварительно его проинструктировали и сейчас внимательно следят за его словами.
– Со мной все в порядке. Мистер Бакстер, как мне сказали, получил легкое ранение в спину и еще одно рикошетом в грудь. Сейчас он отдыхает, и у него, похоже, все в порядке. Отец Мёрфи также ранен рикошетом в лицо – в подбородок. Он слегка оглушен, а вообще чувствует себя нормально… Просто чудо, что никто не убит.
Всем троим офицерам, казалось, стало легче от этих слов кардинала. Из соседних комнат по-прежнему доносились шум и громкие голоса.
– А как мисс Мелон? – спросил Шрёдер. Ответ кардинала прозвучал как-то нерешительно:
– Она жива. Не ранена. Она…
Шрёдер услышал, как трубку на другом конце провода прикрыли рукой, однако пробивались раздраженные приглушенные голоса – там явно говорили на повышенных тонах. Он взволнованно закричал в трубку:
– Алло! Алло!
В трубке опять раздался голос кардинала:
– Это все, что я могу сказать.
– Ваше Высокопреосвященство, – торопливо заговорил Шрёдер, – прошу вас, не провоцируйте этих людей. Вы не должны подвергать опасности вашу жизнь, иначе под угрозой окажутся и жизни других…
Послышался равнодушный, без всяких эмоций голос кардинала:
– Я передам ваши слова всем остальным. – Он добавил: – Мисс Мелон…
Но неожиданно на линии прозвучал голос Флинна:
– Добрый совет отважного капитана. Ладно, теперь убедились, что никто не убит? Все сидят себе тихонько.
– Дайте мне поговорить с мисс Мелон.
– В данный момент она отошла. Попозже. – Флинн говорил отрывисто. – Все ли готово к пресс-конференции?
Голос Шрёдера вновь обрел спокойствие:
– Нужно больше времени на подготовку. Телевидение и радио…
– У меня есть сообщение для Америки
– Да, вы это сделаете. Наберитесь терпения.
– Терпение не в характере ирландцев, Шрёдер.
– Да? Не уверен, что так оно и есть. – Шрёдер почувствовал, что настало время для более личного общения. – Я ведь наполовину ирландец и…
– Неужели?
– Да, родные моей матери выходцы из графства Тирон. Послушайте, я понимаю ваше разочарование и раздражение – у меня самого брат деда был в ИРА. В нашей семье его считают героем. Он даже сидел в английской тюрьме.
– За что же? За то, что был такой же зануда, как его внучатый племянник?
Шрёдер сделал вид, что не обратил внимания на подковырку Флинна:
– Я рос с той же ненавистью, и предрассудками в душе, что и у вас…
– Ты же не был там, Шрёдер. Ты там не был. Ты все время здесь.
– Ну и что из этого? – решительно произнес Шрёдер. – Здесь бы вы породили себе больше врагов, чем друзей.
– Здесь людям не надо много друзей. Наши друзья все поумирали или сидят в тюрьмах. Скажи там, чтобы наших людей освободили, капитан.
– Мы и так стараемся изо всех сил. Переговоры между Лондоном и Вашингтоном продвигаются. Я уже вижу свет в конце тоннеля…
– А ты уверен, что этот свет – не огни скорого поезда, который наедет прямо на тебя?
Кто-то в соседней комнате громко рассмеялся. Шрёдер опустился на стул и откусил кончик сигары.
– Послушайте, почему бы вам не показать нам свои добрые намерения и не отпустить одного из раненых заложников?
– Кого же?
Шрёдер быстро вскочил с места.
– Так… Так…
– Ну давай, давай же. Пусть Бог решает. Ты ни с кем там не советуйся, а сам скажи – кого.
– Кто тяжелее ранен?
Рассмеявшись, Флинн ответил:
– Очень хорошо! Есть контрпредложение. Ты не согласился бы на кардинала? Думай сразу. Раненый священник, раненый англичанин или здоровый кардинал?
Шрёдер почувствовал, как в нем закипает раздражение, и с тревогой подумал, что Флинн тоже может обозлиться.
– Кто же все-таки более серьезно ранен?
– Бакстер.
Шрёдер заколебался. Он посмотрел вокруг, но не решился ничего сказать.
– Думай быстрее, – подстегнул его Флинн.
– Бакстера.
Флинн ответил, притворяясь расстроенным:
– Сожалею. Правильнее было бы просить, конечно же, за кардинала. Ты знал это, Берт. Если бы ты назвал кардинала, я освободил бы его.
Шрёдер посмотрел вниз на свою незажженную сигару. Когда он заговорил, голос его дрожал:
– Сомневаюсь в этом.
– Не сомневайся во мне в подобных делах. Я лучше потеряю заложника, но наберу очки.
Шрёдер вынул носовой платок и вытер вспотевшую шею.