Собрание сочинений Т.4 "Работа актера над ролью"
Шрифт:
К_о_г_д_а происходит действие? — Во времена расцвета Венецианской республики в . . . . году.
В какое время года, дня или ночи? — Первая картина перед, дворцом Брабанцио происходит в осеннее или зимнее время, когда бывают сильные бури на море. На небе сгущаются тучи, готовится одна из жесточайших бурь. Действие происходит поздно вечером, когда вся Венеция начинает погружаться в сон. Башенные часы, в случае если нужно пояснить зрителям время, могли бы помочь в одной из удачно выбранных пауз и пробить одиннадцать раз. Но, ввиду того что этот эффект,
Г_д_е происходит действие? — В В_е_н_е_ц_и_и. В аристократической части, близкой от Canale Grande {— Большой канал (итал.).}, где находятся дворцы сановников. Огромная часть сцены занята водой канала и лишь небольшая — очень узким тротуаром, типичным для города на воде, и пристанью перед входной дверью дворца. Желательно, чтоб окна наверху и внизу были хорошо видны для того, чтобы с помощью мелькания ночников, фонарей и беготни дать впечатление пробуждающегося дома, с поднявшейся сильной тревогой внутри, за окнами.
Ученики усомнились в возможности передать на сцене впечатление живой воды и плавающих гондол. Но Аркадий Николаевич сказал, что у театра есть на это все возможности. Водяная зыбь превосходно передается особого рода прожектором с механически движущимся в разных скоростях хромотропом, который отбрасывает, наподобие волшебного фонаря, движущиеся световые блики, дающие полное впечатление зыби. Существуют и механические способы для передачи самых волн. Вот, например, в Байрейте в первой картине “Моряка-скитальца” выплывают, маневрируют, поворачиваются, расходятся два больших корабля. Один из них пристает к пристани. При этих маневрах и поворотах живые волны в разных направлениях лезут на борта кораблей и лижут их, точно подлинная морская волна47.
[ВСКРЫТИЕ ПОДТЕКСТА]
— Теперь предстоит направить наш телескоп на едва заметные и совсем неясные моменты пьесы для того, чтоб и с ними произвести процесс оживления. Как же это сделать?
Нужна новая распашка, другими словами, новое чтение, и притом очень вдумчивое. Вы, пожалуй, и теперь закричите мне: “Мы читали, знаем!” Но я вам докажу на многих примерах, что вы хоть и читали, но все еще не знаете пьесы.
Этого мало, местами вы не расшифровали словесного текста даже просто грамматически. И этого мало: даже в тех местах пьесы, которые мы называли большими световыми пятнами, вы имеете только приблизительное представление о том, что там говорится.
Беру для примера первое из таких больших и ясных пятен,— монолог Отелло перед Сенатом.
“Почтенные, знатнейшие синьоры
И добрые начальники мои!
Что дочь увез у этого я старца —
Не выдумка; не выдумка и то,
Что я на ней женился; но на этом
Кончается и весь проступок мой...”.
Вы ясно понимаете (чувствуете) все содержание, вложенное в эти строки?
— Да. Нам кажется, что мы понимаем, о чем идет речь. О похищении Дездемоны! — признались ученики.
— Нет, это не совсем так,— остановил нас Торцов.— Речь идет о похищении дочери высокого сановника, с точки зрения инородца, находящегося на службе у Сената. Расскажите же, какого рода эта служба Отелло? Он называет сенаторов “начальниками”. Каковы же их взаимоотношения?
— Он генерал, военный, а они — члены правительства, — решили мы.
— Является ли он, по нашему старому понятию, военным министром, а они советом министров, или просто он наемный солдат, а они — полномочные правители, от которых зависит решительно все в стране?
— Об этом мы не думали и сейчас не понимаем, почему актерам нужно знать все эти тонкости,— признался Говорков.
— Как почему? — удивился Торцов.— Речь идет о конфликте не только двух разных классов, но и национальностей. И этого мало, речь идет о зависимости Сената от презираемого ими черного. Ведь такой страшный для венецианцев конфликт — целая трагедия! А вы не хотите ее знать? Не интересуетесь общественным положением действующих лиц?! Как же вы сможете без этого почувствовать их взаимоотношения и всю остроту столкновения, которое играет огромную роль и во всей трагедии вообще и, в частности, в истории любви героев пьесы.
— Конечно, вы правы!— признались мы.
— Иду дальше,— продолжал Аркадий Николаевич.
“Что дочь увез у этого я старца —
Не выдумка...”.
Расскажите же мне, как случилось это похищение. Чтобы судить о степени его преступности, необходимо знать подробности, и не только с точки зрения пострадавших и оскорбленных лиц — Брабанцио, Дожа и сенаторов, но и со стороны самого инициатора преступления — Отелло и героини любовного романа — Дездемоны.
И на этот вопрос, о котором нам не пришло в голову задуматься, мы не могли ответить.
— Иду дальше,— объявил Торцов.
”...не выдумка и то,
Что я на ней женился...”.
Расскажите мне, кто их венчал, где, в какой церкви? В католической? Или Отелло магометанин, иноверец, и потому ни один христианский священник не решился бы их венчать? Если это так, то что же, какой обряд Отелло называет женитьбой? Или брак их гражданский? Неужели Дездемона решилась отдаться ему без обряда? Для того времени это слишком смело и дерзко!
После того как мы и на этот вопрос не смогли ответить, Аркадий Николаевич произнес свой приговор.
— Итак, — заключил он, — если не считать некоторых исключений, вы умеете читать и почти формально понимать то, что умещается в словах, что могут нам сказать печатные буквы экземпляра “Отелло”. Но оказывается, что это далеко не то, что хотел сказать Шекспир в тот момент, когда он писал свое произведение. Для того чтобы понять его намерения, надо по мертвым буквам реставрировать не только его мысли, но и его видения, его чувства, переживания, словом, весь подтекст, который скрыт под писаным, формальным словесным текстом. Только тогда мы сможем сказать, что мы не только читали, но и знаем пьесу48.