Собрание сочинений [Том 2]
Шрифт:
Он подал мне знак и мы рванулись через кусты так быстро, как могли. Мы спустились по склону на дно оврага и стали поспешно карабкаться вверх по противоположной стороне. Оттуда нам очень ясно было видно дно и склон оврага, а также местность вокруг нас. Дон Хуан прошептал, что ягуар идет по нашему запаху, поэтому, если повезет, мы увидим, как он бежит вниз на дно оврага по нашим следам.
Пристально глядя вниз, мы ожидали появления зверя. Но его не было видно. Я начал думать, что ягуар ушел, когда услышал леденящее душу рычание огромной кошки в чаппарале позади нас. Я похолодел при мысли о том, что дон Хуан оказался прав. Чтобы попасть
Не проронив ни звука, дон Хуан с невероятной скоростью побежал вперед. Я устремился за ним, и мы зигзагом бежали еще некоторое время. Я задыхался, когда мы наконец остановились, чтобы передохнуть.
Страх перед идущим по пятам ягуаром не мешал мне восхищаться великолепной физической сноровкой дона Хуана. Он бежал, как юноша. Я стал было рассказывать ему, что он напомнил мне одного человека, запомнившегося мне с детства из-за глубокого впечатления, которое он произвел на меня своим бегом. Дон Хуан подал мне знак замолчать. Он внимательно прислушивался, и я последовал его примеру.
Я услышал мягкий хруст в кустарнике прямо перед нами. Затем на мгновение темный силуэт ягуара показался на фоне чаппараля примерно в пятидесяти ярдах от нас.
Дон Хуан пожал плечами и указал в сторону зверя.
– Похоже, мы не сможем отделаться от него, - сказал он тоном человека, смирившегося со своей судьбой, - Давай пойдем не спеша, как если бы мы совершали приятную прогулку по парку и ты рассказывал бы мне историю о своем детстве. Сейчас для этого самое подходящее время и место. Нас преследует голодный ягуар, а ты делишься со мной своими воспоминаниями о прошлом; великолепное неделание, когда за тобой по пятам идет ягуар.
Он громко рассмеялся, когда я сообщил ему, что потерял всякий интерес к рассказыванию историй.
– Ты хочешь наказать меня сейчас за то, что я не захотел слушать тебя раньше, да?
– спросил он.
Я, конечно же, тут же стал защищаться. Я сказал, что его обвинения совершенно абсурдны, что я вообще не помню, о чем говорил.
– Если маг свободен от чувства собственной важности, то он не придает значения тому, что потерял нить своего рассказа, - сказал дон Хуан с коварным блеском в глазах, - Поскольку у тебя не осталось чувства собственной важности, ты должен сейчас рассказывать свою историю. Поведай ее духу, ягуару и мне, как если бы ты вовсе не забывал, о чем идет речь.
Мне хотелось сказать ему, что я не расположен выполнять его просьбу, поскольку мой рассказ слишком глуп, а окружающая нас обстановка слишком необычна. О таких вещах следует рассказывать в более подходящем месте и в другое время, как он сам это делал обычно. Но прежде чем я собрался открыть рот, дон Хуан ответил мне.
– Мы оба, ягуар и я, умеем читать мысли, - сказал он с улыбкой, - Если я выбираю подходящее время и место для своих магических историй, то лишь потому, что использую их в целях обучения и хочу извлечь из них максимальную пользу.
Он подал мне знак идти дальше. Мы спокойно двинулись вперед, идя рядом. Я сказал, что восхищен его бегом и выносливостью и что в моем восхищении есть небольшая доля чувства собственной важности, поскольку я считал себя самого хорошим бегуном. Затем я рассказал ему один эпизод из своего детства, который припомнился мне, когда я увидел, как хорошо он бегает.
Я рассказал ему о том, как мальчишкой играл в футбол
Но однажды случилось нечто для меня совершенно неожиданное. Старых полицейских заменили новыми, имевшими военную выучку. Расплата наступила в тот момент, когда я разбил витрину аптеки и побежал прочь, совершенно уверенный в своей безнаказанности. Молодой полицейский бросился за мной в погоню. Я бежал как никогда прежде, но это меня не спасло. Молодой офицер был первоклассным форвардом полицейской футбольной команды и оказался более выносливым и быстрым, чем десятилетний мальчишка. Он поймал меня и на протяжении всего обратного пути к разбитой витрине подгонял ногой, как футбольный мяч. Он очень артистично перечислял названия всех видов ударов, которые производил, как если бы это была тренировка на футбольном поле, где я выступал в роли мяча. Бил он совсем не больно, лишь беззлобно припугнул; при этом мое сильное унижение было ослаблено восхищением десятилетнего мальчишки его удалью и способностями футболиста.
Я сказал дону Хуану, что нередко испытывал то же самое и по отношению к нему. Вот и сейчас он смог обогнать меня, несмотря на разницу в возрасте и мои давние способности к бегу.
Еще я сказал, что многие годы видел себя первоклассным бегуном во снах, где молодой полицейский не мог догнать меня.
– Твоя история куда важнее, чем я ожидал, - прокомментировал дон Хуан, - Я-то думал, что это будет рассказ о том, как тебя нашлепала твоя мама.
То, с каким видом он говорил все это, делало его слова очень смешными. В них была явная издевка. Он добавил, что в некоторых случаях, дух, а не наш разум, решает, какие истории нам следует рассказывать. И сейчас все было именно так. Дух вызвал в моем уме эту историю, поскольку история эта, несомненно, поддерживала во мне стойкое чувство собственной важности. Он сказал, что уголек гнева и унижения тлел в моей душе годами, и что ощущение подавленности и поражения все еще очень сильно.
– Эта твоя история и ее нынешний контекст могли бы стать настоящим праздником для какого-нибудь психолога, - продолжал он.
– В твоем сознании я, должно быть, ассоциируюсь с тем молодым полицейским, который подорвал в тебе чувство своей непобедимости.
Теперь, когда он отметил это, я согласился, что он точно сформулировал мое ощущение, хотя я не осознавал его, а тем более не пытался выразить в словах.
Дальше мы пошли молча. Меня настолько потрясла его аналогия, что я совершенно забыл о выслеживавшем нас ягуаре, как вдруг грозное рычание вернуло меня к нашей ситуации.
Дон Хуан велел мне раскачать одну из длинных низко растущих веток кустарника и надломить ее. Нескольких веток было достаточно, чтобы получилась длинная метла. Он сделал то же самое. Убегая, мы использовали их, чтобы поднять облако пыли, поддевая и разбрасывая сухой песок.
– Это должно обеспокоить ягуара, - сказал он, когда мы остановились, чтобы перевести дыхание.
– У нас осталось всего несколько часов дневного времени. Ночью ягуар непобедим, поэтому нам лучше бежать в сторону тех скал.