Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
К а л е р и я. Не трогайте мальчика, хватит. Вообще хватит. Все ясно на сто процентов. Прощайте.
Б р ю н е т. Нет, Калерия Ивановна, вам не все ясно. Еще пара слов, тогда уже прощайте. Вы напрасно на меня смотрите, как будто я плевок какой-нибудь под вашими ногами, и из квартиры выставляете. Давайте-ка разберемся по справедливости, вот тогда будет ясно, кто плевок, а кто, наоборот, хороший человек. Я к ним пришел, когда они были кинуты на произвол судьбы, и я ее одел, я их кормил деликатесами, я на них большую часть моей зарплаты тратил, душу им отдавал - искренно говорю!
– потому что, Калерия Ивановна, я обожал эту женщину! Некоторые мои
– каюсь, надо было! Надо! Каюсь - увлекся!.. Но с другой стороны: ведь мы, люди передовых взглядов, за свободное чувство, Калерия Ивановна, - когда сердце говорит "да", и я говорю "да". А если сердце вдруг само, по своему усмотрению, без всякого моего нажима, вдруг оно скажет "нет", тогда что мне прикажете говорить? "Да" - когда оно говорит "нет"? А кому польза? Мне? Ей? Это как же, без всякой, значит, поэзии, в порядке, пардон, принудиловки? Лгать женщине, которую я обожал? Искренно говорю: допускаю, что много воли давал моему сердцу, - но что это значит? Что мне еще не встретилась на жизненном пути та, которая... Может, это и не бывает в молодости? Может, я еще не созрел для постоянства? Созрею в более солидных годах?..
С и д о р к и н. Вот что. Мне уходить - пошли вместе. Пошли, пошли!
Б р ю н е т. Да вот, собственно, и всё. Вот теперь прощайте, Калерия Ивановна. Вы же, так я понял, за ней присмотрите, побеспокоитесь, не бросите одну? Так я вас понял. Искренно благодарен. И вам, и Константину Николаичу. Уезжаю с меньшей тяжестью на душе. Жаль ее, бедную. Еще раз мое почтение, наилучшие пожелания! (Выходит с Сидоркиным в сени.) Учтите, товарищ Сидоркин, вы свидетель.
С и д о р к и н. Чего свидетель?
Б р ю н е т. Я их предупредил. Насчет Галины. Насчет ее угроз.
С и д о р к и н. Перестраховался, гад? (Толчком выбрасывает Брюнета за порог и возвращается к Калерии.) Опять за поясницу держитесь, заболела?
К а л е р и я. А, черт его возьми, радикулит проклятый, я уж думала, он от меня отвязался... Вот, Сидоркин, век живи - век учись. Мыслишь и чувствуешь вроде широко, благородно, а придет сукин сын и повторит твои слова, и не знаешь, куда деваться от отвращения. Он же, в общем, насчет сердца правильно говорил, почему же отвращение?
С и д о р к и н. Наверно, не только в том дело, какие слова, а и в том, кто их скажет. Другому хорошие слова, Калерия Ивановна, и не к рылу. До чего ж немилосердна к Косте жизнь, ай-ай-ай. Крутит его и крутит, что ты скажешь.
На улице плачет О л е с о в а.
О л е с о в а. Так они со мной поступили. Это черствые эгоисты. Друг друга выживали. Не столько и счастья того было, как друг друга выживали. Обо мне ни один не думал, что у меня нервы вконец измотаны.
О л е с о в. Мы его, Галя, найдем. Человек не иголка, не может пропасть.
О л е с о в а. Нет! Ничего уже не будет!
О л е с о в. Может, не сразу, но найдем, увидишь. Да и он не каменный же. Не выдержит, заскучает по тебе, пришлет весточку, а то и сам прилетит. Он тебя любит, как ты не поняла?
О л е с о в а. О ком ты говоришь?
О л е с
О л е с о в а. Не вынесу, не вынесу! Я тебя тут ждала, чтобы сказать: не вынесу, слышишь? Ребенок уехал... Ты живешь с этой фельдшерицей... Убийцы вы все!
О л е с о в. Не делай меня виноватым больше, чем я есть.
О л е с о в а. Костя, ты вернешься, правда? Забудем, что было. Я одна, Костя!.. Ты вернешься, слышишь? Ты обязан! Ты не смеешь! Ты муж, не имеешь права жену бросать на позор! Я твоя жена, а не она!
О л е с о в. Что ты говоришь, зачем я тебе, ты же на развод подала!
О л е с о в а. Ну так что, что подала. Подала и обратно возьму, а ты не имеешь права...
О л е с о в. Галя, не играй мной.
О л е с о в а. Это вы играете! Смотрите - доиграетесь! Смотрите!.. Когда, значит, ты пьяный, ты, значит, с семьей... А трезвый - с фельдшерицей...
Олесов идет прочь.
А до семьи дела нет. Что ребенок сбежал - ему все равно. Что жена руки на себя наложит...
Олесов пришел домой. Его ждут К а л е р и я и А с я - она отчужденно стоит у окна, в пальто и шапочке, всячески подчеркивая, что пришла по делу. В кухне курит С и д о р к и н. Все молчат.
А с я (звонко и холодно). Вот и папа. Здравствуй, папа.
О л е с о в. А с я...
А с я. Я с известиями. Нехорошими.
О л е с о в. Я уже знаю. Мы найдем его, А с я. Я и маме сказал. Встретил ее сейчас на улице. Обязательно найдем, не военное время, как это не разыскать.
А с я. Я тоже считаю, что найдем. Но сейчас не в нем дело. Ему без нас не хуже, а лучше. Он парень грубый и псих немножко, но он неплохой. Не пропадет... Папа, маме очень плохо. (Молчание.) Ты не думай, она меня не посылала, я по своей инициативе пришла. (Молчание.) Ты вторую новость, не про Толю, тоже знаешь?
О л е с о в. Знаю все новости.
А с я. И что же дальше?
О л е с о в. А ты чего от меня ждешь? Что я, по-твоему, должен делать дальше?
А с я. Удивляюсь. Надо подсказывать? Ну, конечно, ты должен быть около нее. Единственное, что может поднять ее дух.
О л е с о в. Что поднять?
А с я. Ее достоинство.
О л е с о в. Ее достоинство - в том, чтобы я был около нее?
А с я. Так она говорит.
О л е с о в. В бреду говорит. В бреду, понимаешь? Она больна!
А с я. Тем более. Значит, нужно ее лечить. В такое время нельзя, извини меня, ограничиваться алиментами и утешениями издалека. Да и тебе, папка, тоже будет с нами отчасти лучше.
О л е с о в. Ты считаешь?
А с я. А помнишь, как ты планы строил - как ты вернешься к инструменту, про моторную память еще говорил, помнишь? И что же? Даже не пытаешься вернуться. Попробовал и бросил, эх ты. Чем угодно занимаешься, только не тем, чем надо.
О л е с о в. Я зарабатываю на кусок хлеба и на то, что ты называешь алиментами.
А с я. Я не виновата, что это так называется. Не понимаю, что обидного в этом названии. Я хочу сказать, у тебя такой характер - тебе полезно, чтобы напоминали о главном. Но сейчас даже это не главное! Даже твоя музыка! Главное - мама! Это преступление - оставить ее сейчас одну! Я говорю при Калерии Ивановне, потому что не хочу говорить исподтишка, у нее за спиной. Я говорю то, что могу сказать всему свету! Если вы настоящий человек, Калерия Ивановна, вы ему то же самое скажете. Прошлый раз вы мне показались настоящим человеком. Я к вам почувствовала такое уважение. Так в вас поверила. Не может быть, чтобы вы ему сказали - не иди к ней, пусть она одна...