Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
П ы л к и й. Он же из чистого донкихотства! Брак-то фиктивный.
А в т о р и т е т н ы й. Ничего не знаю. И мысли не допускаю, чтобы хороший комсомолец пустился в противозаконные дела.
П ы л к и й. Да ты послушай!
А в т о р и т е т н ы й. И слушать не хочу. Ради самого Заботкина не хочу слушать, понятно? (Ушел.)
С т р о г и й. Вот что говорят авторитетные люди. Я вам то же самое сказал.
П ы л к и й. Вы, авторитетные, - законники...
С т р о г и й. В общем, этот разговор надо было
Е х и д н ы й. ...с букетом и надушившись духами!
З а б о т к и н. Я не ходил с букетом. И духами не душился... (Строгому.) Ты, наверно, прав. Наверно, не надо делать нарушения, даже небольшие, даже от которых никому вреда нет, даже если цель гуманная. Но я думаю, ребята, если бы я с вами в самом начале посоветовался и девочку эту показал, - вы бы меня, может, и не отговаривали. Вы бы тоже ее пожалели.
Е х и д н ы й. В загс бы не побежали, будь уверен.
З а б о т к и н. Может быть. Но меня-то вряд ли бы отговаривали так уж активно. И что вы все - загс, загс! Как будто это что-то такое особенное. Это вроде отдела кадров. Чего-то у нас спросили, взяли паспорта, записали в книгу... Потом поздравили - так в отделе кадров меня тоже начальник поздравил, когда я на завод поступил...
С т р о г и й. Потому что ты не на самом деле женился, вот тебе загс и показался отделом кадров.
З а б о т к и н. Может быть. Потом (Пылкому), когда ты, например, говоришь - гадюка, - это ты все-таки не прав.
П ы л к и й. Не гадюка, скажешь?! Тогда что же...
Г о л у б о о к и й (заступаясь за Заботкина). Ну дайте ему говорить!
З а б о т к и н. Не гадюка. Она чуть не год в общежитии жила, как условились. Раза два только, кажется, зашла на минутку, когда ей какие-то справки из домохозяйства требовались. А теперь она замуж выходит! Она полюбила! Тоже надо и в ее положение войти. Что ей делать?
П ы л к и й. Да уж, во всяком случае, понимаешь, не за твой счет свое счастье устраивать!
С т р о г и й. Как она в глаза тебе смотрит? Удивляюсь этим людям.
З а б о т к и н. Она, ребята, мне иногда кажется, в самом деле, немножко себя чувствует передо мной виноватой. Вчера, например, яичницу мне жарила. Хотите, говорит, я вам сделаю яичницу?
П ы л к и й. Ой-ой-ой-ой-ой! Ой, аферистка! Женичка! Ну, я тебя прошу, я тебя умоляю, ну, вытури ты ее! Пусть куда хочет заявляет, все-таки не так будет противно!
З а б о т к и н. Конечно, с другой-то стороны, противно. У этих маклеров такие морды - вы бы видели.
П ы л к и й. Ну посмотри: ты ей добро - она тебе пакость. Ты ей устройство - а она тебе эти морды.
З а б о т к и н. Она мне пакость. Хорошо. Значит, так: она мне пакость - и я ей за это пакость, и обратно она мне пакость - и обратно же я ей пакость, ты так предлагаешь? И это называется - коммунистические отношения?
П
Г о л у б о о к и й. Да ну дайте же ему сказать!
З а б о т к и н. А вот при том. При этом самом. Это, ребята, получится самая настоящая мещанская свалка.
Г о л у б о о к и й. Правильно, Женька!
З а б о т к и н. Грязная свалка из-за собственности, и больше ничего.
Г о л у б о о к и й. Молодец, Женька!
З а б о т к и н. Из-за нескольких метров... Ты вот ее гадюкой называешь - тогда и меня назови гадюкой, если я сделаю, как ты советуешь.
Е х и д н ы й. Коммунистические отношения! Будет коммунизм - будут и коммунистические отношения.
З а б о т к и н. Сами собой придут? По-моему, мы их должны устанавливать. Сейчас устанавливать должны, здесь, а не где-то там...
П ы л к и й. Да постой ты!
Е х и д н ы й. Ну чего размахался? Если каждую ерунду поднимать на принципиальную высоту...
З а б о т к и н. Да, и ерунду надо поднимать на принципиальную высоту, тогда меньше станет ерунды! И это не ерунда, потому что тут можно человека испортить. Сделать недобрым... хитрым... подозрительным...
Е х и д н ы й. Кого боится испортить.
П ы л к и й. Да Женичка, да спроси ты у кого хочешь, у любого человека спроси...
З а б о т к и н. Зачем мне спрашивать у любого человека? Не хочу спрашивать у любого человека. Хочу спрашивать у своей совести.
Г о л у б о о к и й. Ну, а что? Он не прав разве?
С т р о г и й. Нет, это непоследовательно!
Е х и д н ы й. Дурость просто.
С т р о г и й. Мы обязаны бороться с такими Заиньками, а не оправдывать их!
З а б о т к и н (Строгому). Ты сам непоследователен! Ты сам непоследователен!
Д е в у ш к а (кричит, подходя). Ребята, вы чего там рассиживаетесь, перерыв кончился!
Парни поднимаются. Они в задумчивости.
П ы л к и й. И все равно я бы выгнал. Уж больно охота.
С т р о г и й. Так тоже ведь нельзя: чтобы Заиньки торжествовали. На что будет похоже.
Г о л у б о о к и й. А ну их, Заинек. Пусть, главное дело, совесть торжествует.
Расходятся.
6
Пассажирский зал на большой узловой станции в глубинах
страны.
Здесь скрещиваются пути и происходят пересадки, и зал
полон людьми, ожидающими поездов. Люди сидят на скамьях и на
своем багаже. Некоторые спят. Сонный женский голос убаюкивает
ребенка: "Баиньки, баиньки. Бай-бай..."
Ночь. Горит электричество, но большая часть зала освещена
скупо. В полумраке вспыхивают огоньки папирос.
На своем деревенском чемодане сидит З а б о т к и н.
Против него, тоже на чемоданах, М о л о д а я ж е н щ и н а.
Они курят и разговаривают. Голоса ночные, негромкие.