Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
З а б о т к и н. Нет.
Ж е н щ и н а. Не так трудно научиться. Я сама попробую. Попрошу водителя, чтобы научил.
З а б о т к и н. У вас своя машина?
Ж е н щ и н а. Персональная. У мужа, конечно. Мне-то ни персональной не дадут, никакой: я человек маленький.
З а б о т к и н. А ваша какая профессия?
Ж е н щ и н а. Сама не знаю. Была на филологическом, не кончила. На Металлострое одно время работала завклубом.
З а б о т к и н. Там, мне говорили, клуб - дворец.
Ж е н
З а б о т к и н. Ну почему. Уж найдется что-нибудь на таком большом строительстве.
Ж е н щ и н а. Что-нибудь, возможно, найдется. На худой конец мужней женой тоже можно прожить.
М ы с л и З а б о т к и н а. Мужней женой. Она - жена, а там, значит, ждет муж... Наверно, и телеграмму уже дала, чтоб встретил... Как это плохо... Как это отвратительно устроено, что она жена и где-то ждет какой-то муж... Почему отвратительно, твое, собственно, какое дело, Заботкин?..
Ж е н щ и н а. Хоть это и невесело - быть мужней женой. В основном это, знаете, что? Ожидание. Муж ушел на работу - ожидание. Муж уехал в командировку - ожидание. Ожидание обеда. Ожидание, что кто-нибудь придет. Что что-нибудь случится. Ожидание счастья...
З а б о т к и н. Счастья ждут, когда его нет.
Ж е н щ и н а. Вы смелый мальчик... А вы ждете?
З а б о т к и н. Да.
Ж е н щ и н а. Погасла.
Заботкин зажигает ей спичку.
Что вы смотрите? Хотите получше рассмотреть женщину, ожидающую счастья?
З а б о т к и н. Как у вас блестят глаза...
Ж е н щ и н а. От ожидания.
М ы с л и З а б о т к и н а. Смешно думать, что она бы могла быть моей женой. Безумно думать, что она бы могла быть моей женой. Она же и старше и... Но ведь думать можно как угодно безумно, думать можно - всё...
З а б о т к и н. Вы послали телеграмму?
Ж е н щ и н а. Телеграмму?
З а б о т к и н. Что приезжаете.
Ж е н щ и н а (поняла и улыбается). Да. Послала. Как только получила плацкарту. У вас какой вагон?
З а б о т к и н. Десятый, общий. Я без плацкарты.
Ж е н щ и н а. Мы с вами встретимся на Металлострое. Я буду идти по так называемой главной улице, которая только строится, а вы выйдете из так называемого переулка, он тоже только строится, и я вспомню - мы с этим мальчиком вместе ждали пересадки.
Заботкин смотрит на нее, строго сжав губы.
И я спрошу у мальчика - дождался ли он счастья. Нашел ли он у нас на Металлострое свою настоящую.
Заботкин молчит и смотрит.
Можно будет спросить? Или нельзя?
З а б о т к и н. Можно...
Ж е н щ и н а. Вы не любите стихов...
З
Ж е н щ и н а. Мне показалось.
З а б о т к и н. Я люблю стихи!
Ж е н щ и н а. Ну вот, послушайте.
Весенней ночью думай обо мне,
и летней ночью думай обо мне.
Осенней ночью думай обо мне,
и зимней ночью думай обо мне...
Это называется "Заклинанье".
Я не хочу, чтоб думала ты днем.
Пусть день перевернет все кверху дном,
окурит дымом и зальет вином,
заставит думать о совсем ином.
О чем захочешь можешь думать днем,
а ночью - только обо мне одном.
Молю тебя - в тишайшей тишине,
или под дождь, шумящий в вышине,
или под снег, мерцающий в окне,
уже во сне и все же не во сне,
весенней ночью думай обо мне,
и летней ночью думай обо мне,
осенней...
Р е п р о д у к т о р. Внимание! Поезд номер 617 принимается на четвертый путь! Внимание, повторяю: поезд номер 617 принимается на четвертый путь!
Ж е н щ и н а (встает). Все.
Движение в зале. Пассажиры устремляются к выходу.
Ну что ж - прощай, ночная станция, кусочек мира! Поехали дальше, мальчик.
З а б о т к и н (медленно поднимается). В разных вагонах!..
Идут к перрону.
А н т р а к т.
7
Перекликаются О л я и м а т ь З а б о т к и н а.
М а т ь. Оля! Ну? Что ж ты молчишь? Оля!.. Молчишь. Еще беда какая? Да Оля же! Оля! Знаешь ты хоть что-нибудь?!
О л я. Он жив, тетя Нюра! Жив!
М а т ь. Олюшка, радость ты моя! А здоров?
О л я. Здоров, здоров!
М а т ь. Верно? Не обманываешь? Не успокаиваешь?
О л я. Люди пишут - жив-здоров. Он же крепкий, сильный. Все наладится. Вы не бойтесь.
М а т ь. Олюшка, ну как не бояться! А ну опять бог знает чего над своей жизнью наделает!
О л я. Его жизнь, тетя Нюра.
М а т ь. Его? Ты считаешь - его. А мать иначе считает. Кто ему ее дал-то, жизнь? Кому он своей силой обязан? Мне он обязан! Каждой каплей своей силы обязан мне! Так чья же, выходит, его жизнь?.. Оля!.. Оля!.. Ну вот, замолчала. Не молчи! Поговори о нем! Опять его, значит, в новые места занесло.
О л я. Опять в новые.
М а т ь. И ты не с ним! Хоть бы ты была с ним!
О л я. Как же я буду с ним?
М а т ь. Олюшка, что он со мной делает. Олюшка, у меня из сердца вся кровь вытекла. Олюшка, он мне на письма не отвечает!
О л я. Мне тоже не ответил.
М а т ь. Матери не отвечает на письма!
О л я. Может быть, вы его обидели?
М а т ь. Обидела! Да разве от матери можно обидеться? Обидела! Разве я с ним говорила, как по его поведению следовало? Я с ним и вполовину так строго не говорила, как бы следовало.