Собрание сочинений в 10 томах. Том 7
Шрифт:
Сначала он, казалось, еле-еле двигался, затем, в следующую секунду, когда движение его сделалось более ощутимым, Леонард услышал шум за собой и почувствовал, что за его ногу ухватилась человеческая рука. Произошел толчок, вследствие которого они чуть не слетели с камня, но Леонард крепко ухватился за передний край камня, и рука почти перестала тащить его за ногу, хотя он все еще чувствовал ее на своей щиколотке.
XXXVII. Переправа по ледяному мосту
Осторожно приподняв голову, Леонард взглянул через плечо, и ему стало все ясно. В своей безумной любви к Хуанне, которую она предала и оскорбила, Соа хотела броситься на камень, чтобы отправиться вместе с ними, как только камень начал двигаться. Но было слишком поздно, и, почувствовав, что она скользит вперед, Соа в отчаянии ухватилась за то, что подвернулось ей под руку, а именно — за ногу Леонарда. Теперь она должна была сопровождать их в ужасном путешествии, но тогда как они катились вниз на камне, ее волокло за ними по ледяному скату.
Искра сострадания вспыхнула в груди у Леонарда, когда он заметил ее странное положение, но делать было нечего, к тому же мысли его были заняты опасностью, угрожавшей Хуанне и ему самому. Со все возраставшей быстротой они мчались вниз по длинному скату, приближаясь к первому подъему, ярдах в десяти от вершины которого движение их замедлилось гораздо больше, чем у Оттера, так что Леонард ожидал остановки камня. Но этого не случилось, и они достигли верхушки подъема, спустившись с которого попали в ледяную выемку. Затем они наконец очутились в начале склона ярдов в четыреста или пятьсот длиной, настолько крутого, что человек не мог бы стоять на нем, если бы даже поверхность склона и не была скользкой. Ширина ледяного моста здесь быстро уменьшилась, и при приближении к противоположному краю пропасти он казался длинной белой иглой, а вскоре, по-видимому, и совсем прерывался.
Они продолжали мчаться вниз, рассекая воздух. Уже была пройдена половина, чуть не две трети пути. Наконец Леонард взглянул, и мороз пробежал у него по коже. Ширина моста в том месте, где они находились, не превышала размеров небольшой комнаты, ярдах в шестидесяти далее она сужалась до того, что камень почти покрывал ее, а с обеих сторон под ними зияли безграничные пропасти. Но это было еще не все: в самом узком месте ледяная лента прерывалась на ширине десяти-двадцати футов, а затем продолжалась дальше на более низком уровне, круто поднимаясь к снежному хребту, где цел и невредим сидел Оттер.
Холодный пот прошиб Леонарда. Вот уже перед его глазами провал, вот уже камень, оставив ледяной путь, понесся по воздуху. Но прежде чем они достигли противоположного края провала, Леонард услыхал нечеловеческий крик и почувствовал такой сильный толчок, что не мог удержаться за камень, который выскочил из-под него, а он, ударившись о лед, продолжал нестись по его гладкой плоскости. Леонард почувствовал, что ледяная поверхность жжет его, как раскаленное железо, но его ногу уже выпустила державшаяся за нее человеческая рука, а дальше он ничего не помнил, так как впал в бесчувственное состояние.
Придя в себя, он услышал голос Оттера, кричавшего ему: — Лежи спокойно, баас, не шевелись, ради своей жизни, я приду к тебе!
Леонард совсем очнулся и, слегка приподняв голову, увидел, в каком отчаянном положении находится.
Им оставалось преодолеть всего около пятидесяти футов ледяной поверхности, но на протяжении этих пятидесяти футов лед был так гладок и поверхность его так круто подымалась вверх, что ни один человек не мог бы взобраться по ней. Под ними склон продолжался на тридцать-сорок ярдов вниз, пока наконец не встречал соответствующего подъема, ведущего к разрыву моста.
На этой ледяной поверхности они и лежали, распростершись, как орлы. Сначала Леонард удивился, отчего они не соскользнули назад на дно откоса, где бы они, конечно, погибли, так как выбраться оттуда было невозможно без особых приспособлений. Но их спасла счастливая случайность.
Когда бесчувственные тела Леонарда и Хуанны по инерции вынеслись вверх по подъему, то, конечно, стали скользить назад, в соответствии с законами тяжести, и разбились бы вдребезги, если бы их не задержало копье, рукоятка которого была соединена с обвязывавшим их талии ремнем. Острие этого копья застряло в расщелине льда.
Все это Леонард осознал постепенно, он увидел также, что Хуанна была мертва или без чувств, он не мог пока сказать точно.
— Что ты хочешь делать? — спросил он Оттера.
— Подожди, баас, дай мне время подумать! — И на минуту Оттер, присев на льду, задумался.
— Нашел! — сказал он затем и, сняв с себя платье из козьего меха, стал резать его на куски дюйма в два шириной. Связав крепкими узлами эти куски, он получил довольно сносную веревку достаточной длины.
Затем, заострив конец своей палки, он глубоко укрепил ее в земле и снегу на краю ледяного поля, привязал к ней импровизированную веревку и по ней быстро спустился к Леонарду.
— Разве госпожа умерла, баас? — спросил он, посмотрев на побледневшее лицо Хуанны и ее закрытые глаза. — Или она только спит?
— Я думаю, она только в обмороке, — ответил Леонард. — Но ради неба, Оттер, действуй проворнее, а то я замерз на этом льду. Что ты хочешь делать?
— Вот что, баас: обвязать около твоего пояса сделанную веревку, затем развязать ремень, связывающий тебя с госпожой, и вернуться на вершину склона, откуда я могу поднять ее наверх, так как ремень очень прочен и она будет легко скользить по льду, а ты последуешь за ней!
— Хорошо! — сказал Леонард.
Когда все это было сделано, держась одной рукой за ледяную скалу, другой — за древко копья, Оттер с большим трудом взбирался наверх по льду, держа в зубах ремень. Замерзшему на льду Леонарду казалось, что прошли часы, прежде чем Оттер поднялся на вершину склона и велел ему отпустить Хуанну.
Леонард повиновался, и карлик, сидя на снегу и упершись ногами в край ледяного моста, стал тянуть девушку кверху. Леонард с облегчением вздохнул, когда увидел ее распростертой на снегу.