Собрание сочинений в 10 томах. Том 8. Красный бамбук — черный океан. Рассказы о Востоке
Шрифт:
Я никогда не забуду, как плыл над сверкающим многоцветьем рифового уклона, медленно уходящего в неразличимую глубину. Там, на самой границе синей космической бездны, смыкали бесконечные круги стада невиданных рыб. Нет на суше оттенков, способных соперничать с этим неистовым пиршеством цвета. Самые изысканные орхидеи меркнут в сравнении с коралловыми колониями — зелеными, как живой изумруд, ядовито-сиреневыми с желтым опасным огоньком на разветвленных рожках, синими, как васильки во ржи, пурпурными или же черными, словно ветви железного дерева. И ярчайшие птицы земли покажутся тусклыми рядом с бесчисленными обитателями инопланетных конструкций, где колышутся кружева морских перьев и щупальца анемонов.
«Бабочки» и «попугаи» подводного мира не боялись людей. Они давали трогать себя, а то и сами терлись жаберными крышками о пальцы, протянутые вперед с призывом и миром. Все было как в начале творения или в детском забытом сне, когда пробуждаешься с ощущением полного счастья. Даже голубые стремительные тени акул не внушали тревоги. Пьянящая эйфория туманила голову. Мерещилась разлитая в воде музыка, чьим аккордам повиновались циркулирующие над бездной косяки и ползущие из расселин голубые лангусты.
Странно думать, что где-то посреди всего этого великолепия свален теперь ржавеющий оружейный хлам…
Попытка государственного переворота провалилась без единого выстрела. Наемников после личного досмотра проводили до самого трапа. Острова, дарующие несравненную радость каждому, кто приходит сюда без оружия и с открытым сердцем, не захотели превратиться в тюрьму для ничтожеств.
Черный коралл
И на райских тропических островах есть чертовы дыры. В одно из таких богом и людьми забытых мест я и добирался теперь на стареньком «форде», арендованном у цейлонской компании путешествий, чей офис находился как раз напротив гостиницы «Тапробан». Клерк сперва даже не мог понять, куда, собственно, я хочу поехать. Пришлось достать подробную карту Шри Ланки и показать ему два крохотных пятна на голубом океанском просторе за прерывистой цепочкой Португальской лагуны.
— Да, мне нужны именно эти острова, которые называются Рокс, то есть попросту скалы.
В Юго-Восточной Азии — в Кота-Бару, в Сингапуре, Пинанге, Бангкоке — мне часто приходилось слышать или читать в газетах о случаях морского пиратства. Я знал, что в Южно-Китайском море действуют целые флотилии юрких джонок и прау, рискующих нападать даже на большие, стоящие на рейде суда. Одно время в печати мелькали сенсационные сообщения о таинственной «принцессе пиратов», некой мадам Вонг, за один фотоснимок которой агенты «Интерпола» сулили десятки тысяч английских фунтов. Много писалось о китайских «триадах», на протяжении долгих веков занимающихся разбоем, и прочих тайных преступных обществах вроде «Тянь-дихуэй», «Белая кувшинка», «Два дракона».
Речь, как правило, шла об операциях на ограниченном, хоть и обширном участке океана между Гонконгом и Филиппинами, Малакским побережьем и Калимантаном. Здесь был полный «джентльменский набор»: наркотики, торговля «живым товаром» для бесчисленных «чайных домиков» и «леди-стрит», валютная контрабанда, захват судов и даже ограбление банков, ибо пираты порой подымались вверх по рекам и совершенно внезапно открывали яростную стрельбу из пулеметов и автоматов. Основными жертвами становились обычно ни в чем не повинные люди, которых судьба случайно застала поблизости от облюбованного налетчиками объекта.
Если не считать полунищих малайских пиратов, действующих от случая к случаю, все операции, особенно связанные с наркотиками, отличались тщательной разработкой и заставляли предполагать существование мощной, широко разветвленной организации. Британская, японская, индонезийская, филиппинская полиции безуспешно пытались внедрить в плотно населенные кварталы хуацяо своих осведомителей, чтобы нащупать нити пиратского бизнеса. Тела лазутчиков вылавливали потом в клонгах, а в участки поступали вежливые письма, в которых рекомендовалось прекратить из соображений гуманизма чреватый издержками поиск.
И это были не пустые слова. Даже излишне любознательных репортеров, которые совали нос куда не следует, находили в «цементном смокинге» на морском дне. Один рисковый фотограф, взявшийся заснять неуловимую мадам Вонг, сам оказался вскоре запечатленным на снимке, который заботливо переправили в гонконгский филиал Скотланд-ярда. Неестественно запрокинутую голову смельчака, плававшую в луже крови, хоть и с трудом, но все же удалось опознать. Может быть, этим и объясняется факт, что имя «принцессы пиратов» сравнительно редко стало появляться на газетных столбцах. Неожиданный взрыв, потрясший здание, где находилась редакция газеты, осмелившейся высказать крамольное предположение, что «мадам» окончила свои бурные дни, послужил недвусмысленным предостережением не распускать язык. Гонконгская полиция обычно сваливает на «террористов» инциденты такого рода, как взрывы бомб в типографиях, исчезновение отпечатанного тиража, пожар на складах бумаги. Но почему-то это происходит всякий раз, когда печать собирается опубликовать сенсационный материал о пиратстве или, что еще хуже, о связях преступного мира с полицией.
Возможно, однако, что людям просто надоело изо дня в день слышать о загадочной мадам Вонг. Суть не столько в ней, сколько в самой проблеме морского пиратства, ставшего в последней четверти века столь же распространенным бедствием, как и захват самолетов. У организованного пиратства мощная материальная база. В закрытых лагунах, в укромных гаванях, изрезанных бесчисленными заливчиками коралловых побережий, в кромешных мангровах, отделенных от моря стеной зелени и острыми рифами, скрываются пункты заправки, склады и даже сухие доки, где ремонтируются, перекрашиваются, а то и перестраиваются захваченные суда. Сюда же можно добавить частные аэродромы, незарегистрированные радиостанции, госпитали. Не жалкие джонки уходят от преследования морских патрулей, но скоростные катера, оснащенныё моторами и навигационными приборами самых последних моделей. Все это требует специального обслуживания, снабжения горючим, запчастями и пр. Наконец, взрывчатка, боеприпасы, морские мины — тоже проблема далеко не простая. Ведь не стрелами из духовых трубок, а очередью из тяжелого пулемета был обстрелян пассажирский паром, курсирующий между островами Минданао и Панай на Филиппинах. Немногие из уцелевших, кого не разнесли пули с «желтой головкой» и не сожрали акулы, рассказывали потом, что действия нападающих корректировались по радио с неизвестного гидросамолета.
Одним словом, для размещения столь многообразного хозяйства нужен соответствующий простор. И нелегко понять, почему в эпоху всевидящих спутников никак не удается засечь пиратские базы. Пещеры, укромные гроты, о которых повествуют немногие счастливо выкупленные родными заложники, едва ли способны вместить в себя весь этот сложный и зависимый от мировой экспортно-импортной системы арсенал.
Можно предположить, конечно, что мы сталкиваемся здесь с судами-«оборотнями», которые, благополучно и на законных основаниях покинув порт приписки, вооружаются и изменяют обличье на тайных базах. Такое предположение не лишено правдоподобия и многое объясняет. Но даже в этом случае портовые власти в Гонконге, Макао или иных местах неизбежно что-то должны знать о секретном промысле, не обозначенном в документах. Ведь на пирсах тысячи глаз. И какие-то следы, как не тщись, все равно остаются.
Впрочем, покончим с домыслами. Как всегда, все объясняется просто. Если в преступный синдикат можно вовлечь полицию, то почему и другим ведомствам не оказаться в орбите коррупции? Тем более что криминальный оборот исчисляется в сотни миллионов английских фунтов. Львиная доля приходится, конечно, на наркотики. По сравнению с ними торговля красотками, операции с золотыми слитками и ограбление судов — сущая безделица. Для чего же лишний шум, зачем, как говаривал Бендер, «стрелять в люстру»? А вот зачем. Очевидно, так уж сложились обстоятельства, что современная торговля наркотиками оказалась прочно связанной с организованным в синдикаты пиратством.