Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
Шрифт:
— Накиньте на принцессу самый теплый плащ, — приказал Хасан, — остальное заверните в ковры.
Таким образом, ковры, — тот, который сэр Эндрью купил в этот день у купца Георгия, и другие, которые киприот оставил на хранение, — теперь послужили мешками для вещей Розамунды. Даже в эти минуты, когда приходилось спешить и бояться опасности, подумали о ее удобстве.
— Принцесса, — спросил Хасан с поклоном, — мой господин, а ваш дядя прислал вам драгоценности огромной стоимости. Желаете ли вы взять их с собой?
Не отрывая глаз от помертвевшего лица сэра Эндрью, Розамунда с трудом ответила:
— Пусть они остаются там, где лежат. Что мне делать с камнями и драгоценностями?
— Ваша воля — закон, — склонился перед ней эмир. — Мы найдем для вас другие. Принцесса, все готово. Мы ждем, что вам будет угодно.
— Что мне угодно? О Господи, что мне угодно? — вскрикнула Розамунда надломленным голосом, продолжая смотреть на отца, который лежал перед ней на полу.
— Я не могу помочь, — произнес Хасан, отвечая на вопрос, светившийся в ее глазах, и печаль зазвучала в его голосе. — Он не хотел уехать, он сам навлек на себя гибель, хотя поистине я желал бы, чтобы этот проклятый франк не ударил его так искусно. Если вы хотите, мы унесем его с нами, но, госпожа, напрасно было бы скрывать от вас истину — он умрет. Я изучил медицину и знаю это.
— Нет, нет, — услышав эти слова, возразил сэр Эндрью, — оставьте меня здесь. Дитя мое, мы должны расстаться. Как я украл дочь Айюба, так сын Айюба похищает у меня тебя. Дочь моя, храни нашу веру, чтобы мы снова могли встретиться.
— Успокойтесь, — заверил его Хасан, — ведь Салах ад-Дин дал вам слово, что, если только сама принцесса не пожелает переменить свою веру или Аллах не изменит ее сердца, она будет жить и умрет поклонницей креста. Леди, ради вас самих и ради нас не делайте прощанье слишком долгим! Уйдите, слуги, возьмите с собой наших мертвых и раненых. Некоторых вещей не должны видеть посторонние глаза.
Они повиновались, и в соларе остались только Розамунда, Хасан и умирающий. Розамунда опустилась на колени перед отцом, и они стали шептать что-то на ухо друг другу. Хасан повернулся к ним спиной и набросил край своего плаща себе на голову и глаза, чтобы ничего не видеть и не слышать в этот страшный и священный час прощанья.
Казалось, будто они нашли надежду и утешение, по крайней мере, когда Розамунда в последний раз поцеловала старика, сэр Эндрью улыбнулся и сказал:
— Да, да, может быть, все к лучшему. Да хранит тебя Господь и да свершится Его воля. Но я забыл, скажи мне, дочь моя, который?
Она опять шепнула ему что-то на ухо, и, подумав с минуту, он ответил:
— Может быть, ты права. Я думаю, это самое мудрое. А теперь да покоится мое благословение на вас троих и на детях детей ваших. Подойди сюда, эмир.
Хасан услышал его голос, несмотря на наброшенный на голову плащ и, скинув его с себя, подошел.
— Скажите Салах ад-Дину, вашему господину, что он сильнее меня и отплатил мне моей же монетой. Мы все равно скоро разлучились бы с моей дочерью, потому что смерть подходила ко мне. Это воля Бога, и я склоняюсь перед ней и верю, что, может быть, в сновидениях Салах ад-Дина была истина, что наши горести, которых мы не ожидали, принесут благо нашим братьям на Востоке. Но скажите ему также, что чему бы ни учила его вера, а христиане и язычники встретятся за гробом, скажите, что если этой девушке нанесут оскорбление или вред, то я клянусь Богом, который создал нас обоих, что заставлю его дать мне в этом отчет. Теперь, раз уж так определено судьбой, берите ее и уезжайте, зная, что мой дух пойдет за вами и за ней и что даже в этом мире за нее найдутся мстители.
— Я выслушал вас и повторю властелину ваши слова, — ответил Хасан. — Больше того — я верю им. Что же касается остального, то вы слышали клятву Салах ад-Дина, а я также клянусь охранять принцессу, пока она со мной. Поэтому, сэр Эндрью д'Арси, простите нас, ведь мы только орудия в руках Аллаха, и умрите с миром.
— Я сам столько погрешил, что прощаю вас, — медленно произнес старый рыцарь.
Его глаза устремились на лицо дочери, остановились, глядя на нее долгим испытующим взглядом, и закрылись.
— Я думаю, что он умер, — сказал Хасан. — Пусть Аллах, милосердный и сострадательный, успокоит его душу. — И, сняв белый плащ со стены, он набросил его на старика, прибавив: — Пойдемте, госпожа.
Розамунда три раза посмотрела на закрытую фигуру на полу, заломила руки и чуть не упала. Потом, казалось, в голове ее родилась какая-то мысль, она подняла меч отца и, собрав силы, гордо, как королева, прошла по залитой кровью лестнице из солара. Внизу, в зале ждал отряд Хасана, и воины склонились перед этим видением печальной красоты. В зале же лежали окровавленные люди, между ними Вульф и Годвин.
— Они умерли? — спросила Розамунда.
— Не бойтесь, — ответил Хасан, — клянусь моей надеждой войти в рай, они только спят и проснутся еще до утра.
Розамунда указала на отступника Никласа, на человека, который нанес сзади удар ее отцу, а теперь с недобрым лицом стоял поодаль от всех остальных, держа в руках зажженный факел.
— Что делает этот человек с факелом? — обратилась она к Хасану.
— Если вам угодно знать, леди, — насмешливо посмотрел на нее Никлас, — я жду, чтобы вы ушли, а потом подожгу дом.
— Принц Хасан, — воскликнула Розамунда, — пожелает ли великий Салах ад-Дин, чтобы опоенные зельем люди погибли под своей собственной кровлей? Вы ведь будете отвечать ему, и я, отпрыск его рода, именем Салах ад-Дина приказываю вам вырвать факел из рук этого человека и при мне дать приказ, чтобы никто не посмел помыслить о таком позорном поступке!
— Как! Позволить таким рыцарям, достоинства которых известны, — и Никлас он указал на братьев д'Арси, — двинуться вслед за нами и в виде мести убить нас? Да ведь это безумие.
— Вы здесь господин или я? — Хасан взглянул на бывшего пилигрима с холодным презрением. — Пусть они гонятся за нами, если хотят, я охотно встречусь с такими храбрыми врагами в открытой битве и дам им возможность отомстить. Али, — прибавил он, обращаясь к человеку, который был переодет приказчиком и в свое время опоил слуг в сарае, как его господин опоил сидевших в зале, а потом открыл проход через ров, — затопчи его факел и смотри за этим франком, пока мы не достигнем моря, чтобы безумец не поднял тревоги своими огнями. Вы довольны, принцесса?