Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Шрифт:
— Я думаю, Бенита, что мне следовало бы его убить, — сказал мистер Клиффорд. — Я начинаю все больше и больше слабеть, и если я буду откладывать выполнение своего решения, то у меня в конце концов не хватит на это сил, и ты окажешься в его власти. Я без труда мог бы застрелить его сзади, и хотя мне ненавистен подобный поступок, но я думаю, что мне это простится. Во всяком случае ничего иного я сделать не могу; я должен думать не о себе, а о своих обязанностях относительно тебя.
— Нет, нет, — отвечала она. — Я не допущу этого. Это было бы убийством, хотя он тоже угрожал тебе. В сущности, отец, я думаю, что этот человек ненормален и не отвечает за свои поступки. Нам не остается ничего иного, как ждать и надеяться на Божью помощь. Если же Он не поможет, то, в крайнем случае, я могу помочь себе сама.
Бенита дотронулась до револьвера, с которым не расставалась ни днем ни ночью.
— Пусть будет по-твоему, — произнес мистер Клиффорд со стоном. — Будем молить Бога, чтобы Он освободил нас из этого ада, и не станем обагрять наших рук кровью.
Глава XX. Джейкоб Мейер видит духа
Они молчали в течение нескольких секунд. Затем Бенита спросила:
— Отец, неужели у нас нет возможности бежать отсюда? Может быть, лестница у стены заложена не до конца и мы могли бы спуститься по ней?
Клиффорд подумал о своих негнущихся ногах, о больной спине, покачал головой и ответил:
— Я не знаю; Мейер никогда не подпускал меня настолько близко, чтобы я мог в этом убедиться.
— Так почему бы тебе не пойти сейчас? Ты ведь знаешь, что он теперь встает очень поздно, так как всю ночь не ложится. Возьми бинокль и осмотри гребень стены из развалин того старого дома, который стоит поблизости. Джейкоб не увидит и не услышит тебя; если же пойду я, то он сейчас же почувствует это и проснется.
— Если хочешь, дорогая моя, я попробую; но что в это время будешь делать ты?
— Я поднимусь на конус.
— Не собираешься ли ты… — он внезапно оборвал свои слова.
— Нет, нет, ничего подобного. Я не последую примеру Бениты да Феррейра, пока обстоятельства не заставят меня пойти на это. Я просто хочу посмотреть, вот и все. Оттуда ведь очень далеко видно. Может быть, матабеле уже ушли, ведь мы давно ничего о них не слышали.
Они поспешили одеться и, когда стало достаточно светло, вышли из шалаша и разошлись в разные стороны. Мистер Клиффорд взял ружье и пошел, прихрамывая, к стене, а Бенита направилась к большому конусу. Она легко взобралась на него и остановилась в углублении в виде чаши, ожидая, когда взойдет солнце и рассеется туман, висевший над рекой и над ее берегами.
Лагеря матабеле не было видно, потому что он раскинулся во впадине, почти у подножия крепости. Позади него возвышалось нечто вроде холма, лежавшего приблизительно в полумиле от того места, на котором стояла Бенита. На самой вершине этого холма она увидела что-то похожее на фургон, вокруг которого двигались человеческие фигуры. Они, по-видимому, громко кричали, так как их голоса доносились по тихому воздуху ясного африканского утра до скалы, на которой находилась девушка.
По мере того как туман окончательно рассеивался, она все больше и больше убеждалась, что это был действительно фургон с длинной вереницей волов, которых окружали многочисленные матабеле, по-видимому только что захватившие фургон в плен. В эту минуту они, однако, были заняты чем-то другим. Они протягивали свои ассегаи, указывая на скалу над Бамбатсе.
Тогда Бенита внезапно сообразила, что при ярком солнечном свете, на фоне неба, ее, конечно, отлично видно снизу. Внимание матабеле было, по-видимому, привлечено ее фигурой, поднявшейся, подобно орлу, на скалу между небом и землей. Вскоре рядом с матабеле появился белый человек, направивший на нее не то ружье, не то подзорную трубу. При виде его красной фланелевой рубашки и широкополой шляпы она сразу убедилась, что видит европейца, и — о! — как ее душа устремилась к нему, даже совершенно не зная его! Если бы с неба внезапно спустился ангел, несчастная Бенита не могла бы радоваться ему больше, чем этому незнакомцу!
Но это, конечно, только сон! Что делать европейцу и его фургону в таком месте, как это? И почему матабеле не убили его сразу? Она не могла ответить на эти вопросы, однако, по-видимому, у дикарей не было жестоких намерений; они продолжали усиленно жестикулировать и переговариваться между собой, пока чужестранец стоял, подняв свою подзорную трубу, если только это была труба. Это продолжалось довольно долго, пока не распрягли волов и не подошли еще несколько матабеле, которые и увели, судя по всему против его желания, белого в свой лагерь. Когда они скрылись из виду и смотреть стало больше не на что, Бенита спустилась со скалы.
Внизу она встретила отца, пришедшего за ней.
— Что случилось? — спросил он, увидев ее взволнованное лицо.
— О, — сказала или, вернее, прорыдала она. — Я видела внизу европейца с фургоном. Я видела, как матабеле забирали его в плен.
— В таком случае мне очень жаль бедного малого, — воскликнул мистер Клиффорд, — так как, вероятно, в настоящее время его уже нет в живых. Но что мог делать здесь европеец? Вероятно, это был какой-нибудь охотник, попавшийся в ловушку.
На лице Бениты отразилось отчаяние.
— Я надеялась, — сказала она, — что он нам поможет.
— С таким же успехом он мог надеяться, что мы поможем ему. Он умер, и, значит, все кончено. Мир праху его, а нам надо думать о собственных несчастьях. Я осмотрел стену и убедился, что нет никакой возможности спуститься с нее. Если бы Мейер был профессиональным каменщиком, он не мог бы лучше заделать амбразуру в ней. Неудивительно, что мы больше не видим Молимо, так как теперь сюда смогла бы добраться разве что птица.
— Где был мистер Мейер? — спросила Бенита.
— Он спал, завернувшись в одеяло, под навесом из веток, у самой лестницы. По крайней мере, мне так показалось, хотя было еще довольно трудно разглядеть что-нибудь. Во всяком случае, я видел его ружье, стоявшее у дерева. Ну, пойдем завтракать. Он, наверное, тоже скоро появится.
Они пошли обратно, и Бенита в первый раз с воскресенья с удовольствием позавтракала сухарями, намоченными в кофе. Несмотря на высказанную ее отцом уверенность, что белый уже погиб от ассегаев матабеле, вид этого человека и его фургона ободрил Бениту, являясь для нее связью с внешним миром. Может быть, ему и удалось спастись?