Собрание сочинений в 12 т. T. 8

Верн Жюль Габриэль

Но, как уже сказано, настал момент, когда в копях совсем не стало угля. Бурение не давало больше никаких результатов. Ясно было, что угольная залежь полностью выработана. Работы прекратились. Шахтеры разбрелись.

Поверят ли нам? Большинство из них было в отчаянии. Те, кто знает, как человек может любить свой труд, не удивятся этому. Симон Форд, несомненно, был потрясен больше всех. Он был прирожденным шахтером, из тех, чья жизнь тесно связана с жизнью шахты. Он не покидал шахту со дня рождения и, когда работы прекратились, пожелал остаться в ней. И он остался. На Гарри было возложено снабжение подземного жилища всем необходимым; что же касается Симона, то за десять лет он не поднимался на поверхность и десяти раз.

–  Идти наверх? Зачем?
– говорил он и не покидал своих черных владений.

Впрочем, в этом совершенно здоровом месте, при постоянно ровной температуре, старый мастер не знал ни летней жары, ни зимних холодов. Семья его была здорова. Чего еще он мог желать?

Но в глубине души он был сильно опечален. Он тосковал о шуме, о движении, о жизни прежних дней, когда шахта так деятельно разрабатывалась. Однако его поддерживала одна постоянная мысль.

–  Нет! нет! Залежь еще не исчерпана!
– повторял он.

И плохо пришлось бы тому, кто при Симоне Форде посмел бы усомниться, что Старый Эберфойл когда-нибудь воскреснет из мертвых! Почтенный мастер не расставался с надеждой открыть новый пласт, который вернет шахте прежнее великолепие. Да! если бы понадобилось, он снова взялся бы за кайло и его старые, но еще крепкие руки уверенно врубились бы в скалу. Итак, он бродил по темным штрекам, то один, то с сыном, наблюдая, ища, и к вечеру возвращался в коттедж усталый, но не отчаявшийся.

Мэдж, высокая и сильная женщина, была достойной подругой Симона Форда, «доброй женой», как говорят в Шотландии. Как и ее муж, Мэдж не захотела уходить из шахты Дочерт. Она разделяла в этом отношении все надежды и мечты Симона. Она ободряла его, побуждала к действию, она твердила с уверенностью, согревавшей сердце старого мастера:

–  Эберфойл только спит, Симон! Ты прав. Это только отдых, а не смерть!

Мэдж тоже умела обходиться без внешнего мира и довольствоваться счастьем семейной жизни в темном коттедже.

Туда-то и прибыл Джемс Старр.

Инженера ждали. Хозяин коттеджа Симон Форд, стоявший у порога, бросился навстречу своему бывшему начальнику, лишь только вдали показалась лампа Гарри Форда.

–  Добро пожаловать, мистер Джемс!
– вскричал он, и голос его громко отдался под сланцевыми сводами.
– Добро пожаловать в коттедж шахтного мастера! Если дом семейства Форд и погребен под землей на глубине в полторы тысячи футов, он от этого не стал менее гостеприимным.

–  Как поживаете, дорогой Симон?
– спросил Джемс Старр, пожимая руку хозяину.

–  Очень хорошо, мистер Старр. Да и как могло бы быть иначе? Ведь мы защищены здесь от всякой непогоды. Ваши леди ездят летом подышать воздухом в Ньюхейвен и Порто-Белло [3], а лучше бы они проводили по нескольку месяцев в Эберфойлских копях. Они бы не рисковали схватить насморк, как в осеннюю сырость на улицах старой столицы.

–  Не буду вам противоречить, Симон, - ответил Джемс Старр, радуясь, что старый мастер ничуть не изменился.
– Право, я сам не знаю, почему не обменяю своего дома в Эдинбурге на какой-нибудь коттедж рядом с вашим!

–  Как вам будет угодно, мистер Старр. Я знаю одного из ваших бывших шахтеров, который был бы особенно рад оказаться вашим соседом.

–  А как Мэдж?… - спросил инженер.

–  Здорова, еще здоровее меня, если это возможно, - ответил Симон Форд.
– И рада случаю угостить вас. Я думаю, она превзойдет самое себя, чтобы достойным образом принять вас!

–  Увидим, Симон, увидим!
– сказал инженер, который не мог остаться равнодушным при мысли о хорошем завтраке после такой долгой прогулки.

–  Вы проголодались, мистер Старр?

–  Положительно проголодался. За дорогу у меня разыгрался аппетит. Я приехал в такую ужасную погоду!

–  A-а! Там, наверху, идет дождь!
– заметил Симон Форд с видом глубокого сострадания.

–  Да, Симон, и Форт волнуется, как море!

–  Так вот, мистер Джемс, здесь никогда не бывает дождя! Но мне не нужно описывать вам, какие у нас преимущества. Вы знаете их не хуже меня! Вы прибыли в коттедж - это главное, и я еще раз говорю: добро пожаловать!

Симон Форд и Гарри ввели Джемса Старра в большую комнату, освещенную несколькими лампами, из которых одна была подвешена к крашеной потолочной балке. Вокруг стола, накрытого вышитой скатертью, стояло четыре обитых кожей стула.

–  Здравствуйте, Мэдж, - произнес инженер.

–  Здравствуйте, мистер Джемс, - ответила шотландка, вставая навстречу гостю.

–  Очень рад видеть вас, Мэдж.

–  Охотно верю, мистер Джемс. Всегда приятно видеть тех, к кому вы были добры.

–  Суп ждет, жена, - сказал Симон Форд, - а его нельзя заставлять ждать, да и мистера Джемса тоже. Он проголодался, как шахтер, и должен увидеть, что благодаря нашему мальчику в нашем коттедже ни в чем нет недостатка! Кстати, Гарри, - прибавил старый мастер, обратясь к сыну, - к тебе приходил Джек Райан.

–  Я знаю, отец. Мы встретились в стволе Ярроу.

–  Он славный и веселый парень, - продолжал Симон Форд.
– Но ему, кажется, нравится наверху! У него в жилах не настоящая шахтерская кровь! Пожалуйте к столу, мистер Джемс, надо позавтракать поплотнее, так как возможно, что ужинать нам придется очень поздно.

Готовясь уже сесть за стол, инженер обратился к хозяину:

–  Минутку, Симон. Хотите вы, чтобы я ел с аппетитом?

–  Это будет для нас величайшей честью, мистер Джемс, - ответил Симон Форд.

–  Но для этого нужно душевное спокойствие, а мне так хочется задать вам два вопроса.

–  Говорите, мистер Джемс.

–  Вы писали, что сообщите мне нечто интересное.

–  Действительно, крайне интересное.

–  Для вас?

–  Для вас и для меня, мистер Джемс. Но я хочу рассказать вам все только после обеда и прямо на месте. Иначе вы мне не поверите.

–  Симон, - проговорил инженер, - посмотрите на меня хорошенько… вот так… в глаза… Интересное сообщение? Да? Хорошо, я не прошу у вас дальнейших разъяснений, - прибавил он, словно прочитав в глазах у старого мастера ответ, на который надеялся.